– Скажи, что любишь меня. – Он резко развернул ее на крутящемся табурете. Ева сжалась, ожидая удара. – Скажи это.
Ева вскинула лицо и распахнула глаза.
Она была для него всего лишь куклой, игрушкой, ходячим инкубатором для будущих убийц.
Но почему он так маниакально старался сделать не только ее тело своим, но и душу? Он словно любил ее, но эта была извращенная, омерзительная любовь, которая уничтожала Еву и сводила его самого с ума.
– Ты – сумасшедший. Ты никогда не услышишь от меня этих слов, – прошептала она, понимая, что ее ждет.
Боль пронзила внезапно. Она завалилась на пол и, скрючившись, закусила до крови губу. Она не закричит, пусть он думает, что ей не больно. Пусть он увеличивает мощь своей силы. Пусть он просто убьет ее!
Ярость Мортиса росла и увеличивалась. Где-то на задворках сознания она молила о смерти.
Боль резко закончилась.
Ева обмякла и охватила округлый живот, который ходил ходуном от движений малыша внутри. Мортис был слишком хорошим Мастером боли и умел отделить ее тело, от тела будущего ребенка. Он не мучил его в утробе, зато мучил Еву.
– Ты полюбишь меня! – прошипел он над ее ухом. – Ты всю жизнь проведешь рядом со мной. В конце концов, ты скажешь мне то, что я хочу услышать или…
– Убей меня, – прохрипела Ева.
В этот миг она вдруг осознала, что только он сможет стать ее избавлением. Только он сможет позволить ей умереть.
– Хоть ты и властен над моим телом, ты никогда не сможешь заставить полюбить тебя. Ты – монстр. Проклятый садист. Ненавижу…
Глаза Мортиса налились кровью. Он схватил Еву за шею, готовый придушить ее. Улыбка исказила лицо Евы.
– Сделай же это! Убей меня! Освободи нас друг от друга! Отпусти меня!
Он замер. Сильные пальцы ослабили хватку.
– Я никогда не отпущу тебя, – он наклонился и впился в ее губы. – Ты моя! Слышишь? Ты только моя!
***
Ева выхватила взглядом автомат в руке человека в черном, и крепко перехватила маленькую ладошку Марины.
Второй раз за много лет их перевозили куда-то. Черный фургон с затонированными стеклами ехали по глади асфальта.
Сердце трепетало от волнения. Где-то в потаенных глубинах души надежда о свободе возродилась, но Ева знала, что это праздные надежды и не давала разгореться этому пламени.
– Мама, а куда мы едем? – в который раз спросила маленькая, красивая, словно ангел, Марина.
Ева повернулась к ней и улыбнулась.
– Я не знаю, дорогая.
– Я есть хочу.
Ева вздохнула и достала из сумки булку.
В сознание ворвался визг тормозов. Но не успела она осознать что-либо, как сильный удар развернул машину. Еву подкинуло. С ужасом она вцепилась в руку Марины. Скрежет металла оглушил. Резкий удар о сидение сломал пару ребер, но Ева так привыкла к боли, что пришла в себя сразу же.