Брошен?
Ан нет!
Свет горит... то есть свечи или лучина...
Яна заколотила в ворота. Собаки отозвались лаем.
- Кого Хелла несет? - заворчали в доме.
Яна едва удержалась чтобы не фыркнуть.
Именно Хелла.
Именно несет. Но не объяснять же это первому встречному.
- Пустите переночевать, хозяева?
- Не пускаем и не подаем!
- Я не нищая! - обиделась Яна.
Хозяин присмотрелся.
- Жама?
Яна позвенела звоночком от велосипеда, заставив дворового пса забиться в истерике. Хм... не лучшая аттестация двору. Приличный пес не брешет. Но рвет в клочья - и только врага. Она-то знает, на кордоне выросла!
А эта побрехушка...
Ладно, дело десятое.
- У меня есть, чем заплатить. Пустите переночевать? Я промерзла,, и от горячего не откажусь.
Хозяин несколько минут думал. Разглядывал Яну. Яна смотрела на него в ответ.
Больше всего хозяин постоялого двора напоминал поставленное на-попа полено. Сучки с него обрубили, но толком не обтесали. Так и ходит... поленом. И то, что его облачили в штаны, картуз, жилет и поддевку, впечатления не улучшало.
- Проходите, жама.
- Благодарю.
Яна, не чинясь, прошла внутрь. Протопала мимо пса, от которого во все стороны аж слюна летела, поставила велосипед под навес, к дровам.
- Ишь ты, хеллина маш-шинка, - бормотал хозяин, поднимаясь по ступенькам. - Раньше без них жили - и ништо, а сейчас безлепие творится. Ишшо анператор отрекси... что ж это деется-то?
Яна приняла это ворчание, как приглашение к разговору. И коротко обрисовала положение дел.
Императора расстреляли. Вместе со всей семьей.
Освобожденцы упорно забирают власть в свои руки.
Будет война,, значит, будут грабить, убивать, насиловать... одним словом - будет весело. Прячьте, что можете, бегите, куда захотите.
Хозяин выслушал, но Яна сильно подозревала, что не поверил. Оно и понятно...
Даже в газовые камеры люди шли - часто добровольно. Такого ведь не может быть, правда? Этого не может быть, потому что не может быть никогда...
И умирали.
Вот и этот мужчина будет терпеть до последнего. Цепляться за свой дом, семью...
Яна прикусила губу.
Выхода нет. Она ничего не может сделать. Ни-че-го. Ей отпущен ровно год, сейчас уже меньше. Надо забирать ребенка и уезжать. А потому...
Ужин был так себе. Но щи были горячие, а хлеб не слишком черствый. Яна угрызла горбушку, выхлебала миску щей - и посмотрела на трактирщика.
- Где положите, хозяин?
На столе мягко блеснул серебряный рубль.
Много, но чего ей экономить? Вот еще не хватало! На ее век экспроприаторов хватит.
Хозяин сгреб его и кивнул Яне вбок. Та последовала за мужчиной.
Комнатка была небольшой.