Нет, мы пойдём другой дорогой. Правда, ещё не знаю, какой именно.
На прощание Майоров пожал мне руку и снова заверил, что обязательно известит о том, как прошли поиски.
Я сквозь зубы процедил, что с нетерпением буду ждать от него известий.
По дороге я увидел, как сверкнули фары легковой машины, выезжавшей с кирпичного завода. Вряд ли это был какой-то другой автомобиль. Наверняка, туда заглянули чекисты. Правда, оставался вопрос – зачем.
Ответ на него я нашёл, когда понял, что труп Тихонова куда-то исчез. Сомнений не осталось: это чекисты забрали его с собой. Скорее всего, спрячут так, что с собаками не найдёшь.
От злости я едва не прикусил себе губу.
Как же хреново, когда приходится в одиночку играть в эти игры.
Сейчас, как никогда, мне была нужна трезвая и холодная голова.
Майоров не соврал, когда сказал, что накрутит местную милицию. Наряд прилетел так быстро, словно они находились где-то поблизости, и вид у милиционеров был встревоженный донельзя.
– Вы, товарищ Быстров? – подбежал ко мне невысокий, какой-то квадратный мужчина.
– Я.
– Рад знакомству. Гусев, начальник отделения. Ну, показывайте, где тело?
– Боюсь, что нечего показывать, – устало вздохнул я, представляя дальнейшие разборки.
Не удивлюсь, если на меня потом накатают телегу и чекисты и местные менты. А во что это выльется – лучше не думать.
– То есть? – удивился Гусев.
– То и есть: нечего. Пока я гнался за бандитом, его помощники забрали труп.
По взгляду Гусева я понял, что он мне не верит от слова «совсем».
– Ладно, я всё в рапорте напишу, – сказал я.
– Тогда поехали к нам в отделение, товарищ Быстров, – предложил он.
– Поехали.
Служебная повозка доставила нас к кучинскому отделению милиции: унылому деревянному строению в один этаж.
Гусев привёл меня в свой кабинет и любезно одолжил бумагу, ручку и чернила.
Я стал сочинять рапорт, стараясь, чтобы он меньше всего походил на записки сумасшедшего. Само собой пришлось отбросить мою гипотезу, что во всём замешаны сотрудники ГПУ во главе с Майоровым. Пока ещё рано катить на них бочку – уж больно неравные силы.
Тем временем Гусев осведомился у меня – не желаю ли я позавтракать. Получив положительный ответ, отправил посыльного в лавку и организовал для меня перекус в виде чая с бутербродами.
Он же помог мне сесть на ближайший поезд в Москву.
Прямо с вокзала я отправился на телеграф, где, отстояв очередь к окошку, отправил короткую телеграмму Насте и Степановне с просьбой пока повременить с приездом в Москву.
И пусть я очень-очень соскучился по моим дорогим людям, чем меньше я буду уязвим для врагов, которых, похоже, успел тут нажить, тем больше развязаны руки.