– На губу захотел? Ладно, ставите бражку в огнетушителях, но в пьяном виде на боевом дежурстве – это ни в какие ворота. Последним домой поедешь, тридцать первого декабря в двадцать три пятьдесят девять, понял, чурка? Красный заяц в центре Берлина! Почему не сиреневый слон?
В восемь ноль четыре мастер-сержант Джонни Вальдер передал бинокль напарнику, получил подтверждение и поднял трубку «мотороллы милитари спешиал эдишен».
– Сэр, Фокстрот-пойнт, наблюдатель мастер-сержант Вальдер. Сэр, у нас проблема, ситуация двадцать два. Оранжевый кролик на нейтральной полосе, повторяю, оранжевый кролик. Жду распоряжений, сэр.
Капитану Володину из семнадцатого ордена Красной Звезды радиотехнического батальона особого назначения приснился кошмар: капитан завалил сдачу норматива по бегу на три километра, полковник перед строем содрал с капитана погоны, вырвал с мясом значок «Воин-спортсмен», достал именной маузер из деревянной кобуры и выстрелил в лоб. Этот трагический момент привиделся за мгновение до того, как лоб капитана Володина сорвался с подложенного кулака и ударился о столешницу.
Капитан вытер набежавшие слюни, увидел красный огонёк на пульте станции радиоперехвата, включил магнитофон, прослушал запись трижды, после чего открыл толстенный справочник и, морщась, принялся шарить пальцем по строчкам: с иностранными языками у капитана любовь не сложилась, а сложилась взаимная неприязнь и холодная война.
Наконец нужное слово нашлось, капитан пробормотал вслух:
– «Раббит», компактный тактический ядерный заряд, применяется силами специальных операций армий НАТО. Бля, началось.
Капитан принялся накручивать диск, дрожащий указательный палец застревал в отверстиях над цифрами, но капитан мужественно преодолел тяготу воинской службы, подул на покалеченный палец и доложил:
– На пункте «Эф» объявлен оранжевый уровень готовности, повторяю, оранжевый. Ожидается применение тактического ядерного заряда мощностью до пяти килотонн в тротиловом эквиваленте. Так точно, товарищ полковник. Служу Советскому Союзу!
В восемь часов двенадцать минут был объявлен сбор в сто сорок седьмом гвардейском Изборском ордена Суворова мотострелковом полку. Солдаты завтракали, раздатчики пищи успели встать и опустить по команде черпаки в бачки с перловой кашей, когда заревела сирена, бачки полетели на пол, бойцы рванули прочь из столовой, давя упавших; на выходе стоял майор с секундомером, пинками придавая дополнительное ускорение зазевавшимся салабонам. Гремели железные двери оружейных комнат; офицеры торопливо целовали жён и, подхватив тревожные чемоданы, в которых смена голубого, как небо, белья, брошюра с решениями партийного съезда и бутылка водки, бежали в штаб полка; ревели дизели танкового батальона, в боксе автомобильной роты жирный лейтенант визжал на бойца первого года службы Иванова: