– Телефон? – удивился Игорь. – Ей же четыре года, кажется?
– Семь. Скоро восемь.
– Ну да, конечно, помню. Её Катей зовут.
– Настей, – поправила Елизавета. – Мою дочь зовут Настей, ей почти восемь, и она растёт, как одуванчик на асфальте, пока правильные «яжематери» возят своих деточек по секциям да кружкам и сутками торчат в родительском чате, а я по четырнадцать часов тут, в офисе, и по выходным тоже.
– Разберёмся с Конрадом, сдадим работу Акселю, дам отпуск. Ну, что ты так смотришь? Честно, дам неделю или даже две. Без тебя никуда, сейчас период такой, напряжённый.
– И этот период у нас десятый год, как фирму открыли, так и начался, – усмехнулась Елизавета. – Ладно, собирайтесь, настраивайтесь, дорогой шеф, приём в особняке у Акселя через три часа, будут все прокисшие сливки нашего славного города. За премию спасибо, в первую очередь от Анастасии.
Елизавета развернулась на каблучках, поцокала из кабинета. Игорь решился:
– Подожди, Лизонька.
Повернулась, брови поползли на лоб:
– Мамочки. Что случилось, шеф?
Игорь покраснел, опустил глаза, начал перебирать ненужные бумаги на столе. Пробормотал:
– Чего сразу «случилось»?
– А того, что Лизонькой вы меня называли первый и последний раз восемь с половиной лет назад. Так вот, что случилось, шеф?
– Не помню, чтобы называл.
– Разумеется. Что за приступ нежности?
– Это. Там пригласительный на две персоны.
– Я заметила.
Игорь перестал теребить бумаги, поднял глаза:
– Пойдёшь со мной? Давай, правда. Закисли уже в офисе, хоть отвлечёмся.
Елизавета задумчиво посмотрела на розовеющего Игоря.
– Я, конечно, могу вспомнить, что не готов анализ послевоенного архива Московской милиции или что мой внешний вид абсолютно не соответствует вечернему приёму. Но не стану. Там охотятся разнообразные хищницы, от великосветских львиц до голодных старлеток, а вы нуждаетесь в защите, как фигурант Красной книги. Пусть на меня, конторского крысёнка, будут смотреть с презрительным изумлением или изумлённым презрением, плевать. Ради любимого начальства готова на любые унижения. Поехали, шеф!
* * *
Таксист нервничал. Оглянулся, спросил:
– Долго ещё?
– Сам не понимаю, куда она подевалась. Никогда не опаздывает.
Игорь вглядывался в стеклянный барабан дверей бизнес-центра: он вращался, выпуская людей, но каждый раз не тех. Чертыхнулся, вытащил мобилу, принялся искать номер.
– Какая краля! – водила аж присвистнул от восхищения. – Не ваша?
Игорь мельком глянул:
– Нет.
И ахнул. По ступеням спускалась женщина в короткой юбке, открывающей великолепные ноги, в кургузом пиджачке («жакет» – вспомнил Игорь), с высокой причёской, сияющей, словно золотая корона.