Папа-голубь запутался и замолчал.
– Крак!
– Крак-крак!
Голубица рассердилась:
– Издеваешься? Ты прекрасно знаешь, что я не владею иностранными языками, прекрати говорить по-вороньи.
Папа-голубь сам удивился странным звукам и не сразу понял, что это…
– Это наши детки! – обрадовалась голубица. – Вылупляются.
Она аккуратно выбросила из гнезда яичную скорлупу, принялась ворковать, лаская детей – и вдруг закричала:
– Ужас! Какой уродец!
Папа-голубь заглянул в гнездо, едва сдержал отвращение и сказал:
– Ну да, этот немножко чуть-чуть совсем не такой, как остальные трое. Ну ничего, перерастёт.
– Это кукушонок, несомненно! Где ты шлялся, когда я поручила тебе гнездо? Опять летал к этой расфуфыренной горлице?
– Ну что ты, я ни на секунду не отлучался.
– Позор, нам подкинули чужого! Какой он страшный! У него нет ног.
– Ничего, отрастут.
– И крыльев!
– Займусь с ним физкультурой, разовьются.
– И перьев!
– Наверное, ему не хватает кальция в организме. Выкормим, всё будет хорошо.
Папа-голубь делал вид, что любит всех одинаково, чтобы никто из птенцов не вырос эгоистом, но потихоньку подкладывал уродцу самые вкусные кусочки и украдкой гладил по расплющенной голове чаще, чем других.
– Остальные дети как дети, чирикают, а этот шипит, – ворчала голубица. – Всё-таки признайся, что нагулял его с горлицей.
Папа-голубь шептал:
– Милая, говори потише, ты воспитаешь в ребёнке комплекс неполноценности.
– Разумеется, – ядовито отвечала голубица. – Откуда ещё взяться комплексу неполноценности, только от матери-ехидны. Не от того же, что без ног, крыльев и перьев. Ещё и язык раздвоенный, вылитый папаша!
* * *
– Я догадалась! – обрадовалась Настя. – Если язык раздвоенный и птенчик без ножек, значит, змеёныш.
– Вот видишь, какая ты умница! Да, так оно и было.
– Интересно, как змеиное яйцо попало в гнездо к голубям?
– Не знаю.
– Папа-голубь молодец, что защищает сыночка, родители всегда должны защищать, обнимать и жалеть, даже если дети иногда разбивают любимую мамину вазу, совсем нечаянно.
– Несомненно.
– Интересно, что же будет дальше? Скоро птенцы подрастут и научатся летать, а змеёныш останется в гнезде, совсем один, ведь у него нет крылышек. Эта сказка с печальным концом?
– Не знаю, – честно признался я. – Видишь ли, я ещё не успел придумать финал. У меня катастрофически не хватает практики. Давай ты заснёшь, а я пока придумаю продолжение.
– Договорились. Я совсем немножко посплю, что-то глаза слипаются. А когда проснусь, моя мама уже вернётся, а ты додумаешь сказку. Спокойной ночи!
– Приятных снов!
Я выключил свет, подоткнул одеяло. Подождал, когда девочка заснёт, подошёл к двери. Настя пробормотала: