Благодаря этим доходам он, например, смог отправить старшего приемного сына учиться в Германию, в престижный Боннский университет.
Все материалы Арно передавал Быстролетову на заграничных встречах – как правило, во Франции или Германии, иногда в Бельгии или Швейцарии. Так, он ухитрился привезти в Париж шифровальную книгу и коды – на одну ночь для копирования. Если не считать пристрастия к алкоголю, Арно оказался почти идеальным объектом вербовки.
Олдхему не исполнилось и 40 лет, но он уже успел разочароваться в жизни. В МИД он работал с 1914 года, понюхал пороха на войне как пехотный лейтенант, хотел служить в военной разведке, но прошение было отклонено, поскольку Foreign Office желал заполучить его обратно в консульский отдел. В 1927 году Эрнест женился – то ли по любви, то ли по расчету – на женщине старше себя, с двумя детьми от первого брака, зато с некоторым капиталом. Супруги приобрели дом в хорошем районе, который вскоре пришлось заложить под кредит.[186] В браке Олдхем не был особо счастлив, и по службе продвинулся лишь клерком в шифровальный отдел. Ему хотелось поправить финансовые дела, когда он тайком посетил советское полпредство. Разовое стало регулярным, он осознавал, что пошел на государственное преступление, но, похоже, не считал это предательством родины – ведь он не выдавал ничего, что угрожало бы обороноспособности страны. Дипломатическая переписка лишь приоткрывала некоторые нюансы международного положения. Но благополучие СССР с его ускоренной индустриализацией напрямую зависело от этого положения, и в Кремле хотели знать всё о раскладе интересов и сил в Европе, Азии, да и во всём мире.
17 ноября 1932 года заместитель председателя ОГПУ Балицкий подписал приказ:
«За успешное проведение ряда разработок крупного оперативного значения и проявленную при этом исключительную настойчивость – награждаю: Быстролетова Д.А. – сотрудника ИНО ОГПУ – боевым оружием с надписью: “За беспощадную борьбу с к.-р. [контрреволюцией] от Коллегии ОГПУ”».
По традиции, зародившейся в ВЧК, маузеры и браунинги с гравированной серебряной накладкой были главной наградой для разведчиков. Быстролетов к тому же не состоял в штате ОГПУ, до конца 1935 года числился в Наркомтяжпроме, так что высшего знака признания заслуг для него в то время и быть не могло.
Правда, методы его борьбы подчас оказывались далеки от героизма, хотя и становились сильнейшим испытанием для нервов – тем, что сам он называл «добровольной отдачей себя на поругание». Вжившись в роль обаятельного аристократа, Дмитрий сам загнал себя в ловушку. Интерес миссис Олдхем к красавцу-мужчине перерос в домогание, и Быстролетову пришлось заняться с ней любовью в день отсутствия супруга в доме на Пемброк Гарденс.