Что она не замужем, Макар понял из разговора ее с Альбиной Андреевной, давней подругой. Та спросила:
– Ты замуж-то снова еще не вышла?
Юля звонко рассмеялась:
– Да за кого? – и стрельнула при этом глазками сначала в Макара, а потом в этого неприятного мента. Но тот, слава богу, женат.
Мать этот разговор тоже, выходит, слышала. А вот про ребенка хотелось бы уточнить. Поэтому Макар с нетерпением ждал закрытия сделки. В этот день он опять увидит Юленьку. Надо бы как-то к ней подкатиться. В ресторан, что ли, позвать? Хотя, какие сейчас рестораны? Говорят, скоро все закроется. И кинотеатры, и парикмахерские. Интересно, как сейчас ухаживать за понравившейся женщиной, если ее никуда нельзя позвать? Не к себе домой же так сразу. Не поймет. Или поймет? Не дети, ему за сорок, ей к тому идет. И замужем побывала. Чего ломаться-то?
Макар заколебался. День предстоит сложный. С одной стороны, ему надо как можно скорее улизнуть с ключами от новой квартиры, а с другой, не проворонить Юленьку. Которая будет сидеть в банке до упора. До того, как Таисия Маврушкина выйдет из хранилища с увесистым конвертом. В этом конверте и Юлин гонорар.
Поэтому Макар был на разрыв. Он даже хотел позвонить своему риелтору, чтобы узнать у нее Юлин телефон. И ругал себя: «Ну почему я его не взял у самой Юли?! Столько часов проторчали в банке! Как мне это в голову-то не пришло?!»
Но не пришло. Потому что деньги. А деньги для Макара Верещагина были всегда на первом месте, потому и не женился до сих пор, как правильно говорила мать.
В то же время Верещагин понимал, что звонить своей риелторше, чтобы спросить у нее Юлин телефон, нельзя. Та, чего доброго заподозрит, что ее хотят кинуть. А она и мысли такой допускать не должна. Иначе все сорвется.
И что тогда будет с этими, мягко скажем, не очень-то белыми миллионами? Куда-то их срочно необходимо пристроить. И быстро. По слухам, город скоро закроют. И будет Макар Верещагин сидеть на своих пачках с деньгами в полной неопределенности. Уже пошли слухи, что наличные деньги запретят, потому что вместе с ними передается проклятая зараза. Коронавирус этот.
Макар понимал, что под шумок вполне могут провернуть изъятие денег у населения. Ему не хотелось попасть под раздачу. Конечно, он, как московский чиновник, обладал инсайдерской информацией, но штука была в том, что толком никто ничего не знал. Решение не было принято, и принять его могли в любой момент сообразно сложившейся ситуации. Решалось это на самом верху, в Кремле. И соваться куда-то со своими миллионами было бессмысленно и опасно.