Лзи с помощью гейджа встала: ушибы мешали двигаться. Она спрятала нож. Потом наклонилась и обеими руками подняла такой большой кусок камня, что даже крякнула. Она вспомнила чистые карие глаза на гниющем лице трупа, захваченного паразитом.
Подняв камень на высоту груди, Лзи бросила его. Он с ужасным звуком ударил в череп хозяина личинки, и труп сразу замер.
— Теперь можно идти.
Монотонное гудение трупных ос становилось гуще, словно бы слоилось, и Лзи даже ощутила дрожь в глубине груди. Ей чудилось, что поверхность тела гейджа мелко дрожит. Оглядываясь, она видела: темнее стало не только потому, что они углублялись во дворец, но и потому, что гигантские осы заслоняли снаружи солнечный свет. В таких количествах насекомые обладали запахом, плесневым, как у опавших листьев. Но не таким чистым.
Никто из путников не спрашивал, как им удастся уйти из дворца, куда с таким трудом попали, но Лзи думала об этом. Возможно, они смогут дождаться дождя. На островах Баннера, где в море Бурь живут драконы, грозовые тучи всегда где-то рядом. В ненастье летающие насекомые прячутся, иначе их унесет в море.
Она надеялась, что это применимо и к насекомым длиной восемь футов.
Впереди брезжил свет, и они пошли туда. Под вуалью стучали зубы Мертвеца, но пистолет в руке он держал ровно. В другой руке он держал ятаган, который тоже не дрожал. Гейдж с удивительной ловкостью двигался между колоннами, хотя мог бы по неосторожности снести этот заплесневелый дворец.
Они вышли на открытое, без крыши, пространство; здесь тоже было слышно гудение ос, но издалека, то громче, то тише, как звон цикад. Нарядные фонтаны, теперь забитые мусором, и многочисленные статуи свидетельствовали о том, что это внутренний дворцовый двор. Гигантское дерево извилистыми корнями подняло окружающие камни и скамьи, которые когда-то укрывало своей тенью; эти корни как будто могли в любое мгновение вырваться из земли, и дерево смогло бы размахивать ими, как оружием. За деревом высилось здание, окруженное множеством обвалившихся веранд. Как и колонны, здание было из красного, черного и белого камня. Когда-то окна были застеклены — исключительная роскошь для дворца, построенного в те времена в таком месте, и кое-где еще блестели редкие неразбитые оконные панели.
— Мы сможем пройти там? — спросил гейдж, останавливаясь у предпоследнего ряда колонн.
— Должны, — ответил Мертвец, взглянув на Лзи. Она вспомнила, что она наниматель. И может немедленно прекратить все это.
Но ее жизнь — это служба. К тому же вернуться они не могли.
— Должны, — согласилась Лзи. Она принялась оглядываться в поисках какого-нибудь плана или по крайней мере растений зодиа, когда раскрашенная дверь за обломками одной из веранд отворилась и вышла женщина в белой юбке и сандалиях со шнурками; ее длинные черные волосы были заплетены в косу толщиной с запястье Лзи; женщина стояла в рамке темного входа.