– Что горланит?
– А бог весть. – Казак пожал плечами. – Вроде матюги гнет, а можа, поет, но тока на иноземном. А вона, гляньте сами, вашбродь… – Он ткнул пальцем на дорогу. – Аккурат сейчас появится…
Я снял с бинокля крышку. Действительно, через пару минут на тракте показалась до предела загруженная вьюками лошадка, на которой восседал какой-то мужик. Худой и длинный, он громко горланил песню, которая доносилась даже сюда, энергично отмахивая при этом рукой. Выглядел он чрезвычайно странно, а пел на французском языке, да и еще старинную солдатскую песню, хорошо знакомую мне. Еще больше странностей добавляли разные сачки и даже удочки, торчавшие из вьюков.
– Прямо Паганель какой-то… – озадачился я. – И откуда только здесь взялся?
– Дык что делать, вашбродь? – Казак чиркнул ладонью по горлу. – Мало ли какая падла, можа, японов лазутчик.
– Не надо… – Я встал. – Встречу сам. Но на всякий случай перекройте ему дорогу назад.
Спустился со скалы и, не скрываясь, вышел на тракт.
Гость заметил меня сразу, но петь перестал, только когда подъехал поближе.
– Приветствую вас, незнакомец, – поздоровался певец и, не слезая с коня, поклонился. – Прошу простить меня, но я не говорю на вашем языке, а те несколько фраз, что я выучил, как недавно выяснилось, вряд ли подходят для приветствия.
При этом как бы невзначай положил руку на кобуру с револьвером.
Я вернул ему поклон и тоже заговорил на французском:
– Скоро начнет смеркаться, а ночь не самое лучшее время для прогулок, месье, поэтому хотел бы пригласить вас к своему очагу.
Француз покосился на томагавк у меня за поясом, потом на казачков, перегородивших ему дорогу, и буркнул себе под нос:
– Все это начинает смахивать на бульварный роман. – А потом взял себя в руки и еще раз поклонился. – Я принимаю ваше приглашение.
– В таком случае прошу спешиться, коня примут мои люди, а мы с вами немного пройдемся… – предложил я, а затем добавил: – Ваш револьвер можете оставить при себе.
– Еще интересней… – снова буркнул француз, но с седла спрыгнул и представился: – Барон Шарль д’Айю, член-корреспондент Парижской академии наук.
– Любич Александр Христианович. – Для пущего успокоения француза я тоже назвался и показал рукой дорогу. – Прошу, здесь недалеко. Сразу хочу уверить, что вам ничего не угрожает.
Фамилия гостя показалась мне знакомой, да и внешность кого-то сильно напоминала. Длинный горбатый нос, породистое, слегка вытянутое, скуластое лицо, острый, ярко выраженный подбородок с глубокой ямочкой…
«Да ну?! – внезапно озарило меня. – Да не может быть. Еще один попаданец? Но почему в своем теле? Или так тоже бывает?»