А еще каким-то странным образом мне показалось, что я когда-то уже вот точно так же удивленно рассматривал себя во время помывки в ручье. Но без четких подсказок, просто показалось – и все.
Закончив с водными процедурами, тщательно побрился японской бритвой, оказавшейся неожиданно удобной. Физиономия сразу сильно помолодела, несмотря на реальный возраст, выглядел я максимум на двадцать пять, возможно, из-за худой рожи. Волосы на голове сильно отросли, но резать я их не стал, просто зачесал назад.
Посмотрел в водное зеркальце и скривился от вида своей морды. Вылитый германец, белокурая бестия. Только «рогатой» каски не хватает. Никогда не думал, что собственная физиономия будет так удивлять. Хоть убей, но почему-то мне кажется, что раньше я был жгучим брюнетом. Но ничего не поделаешь, придется привыкать. Про «рогатую» каску даже не стал ломать голову, один черт ничего не вспомню.
После помывки сразу полегчало, назад в избушку уже топал бодрей. К этому времени народец почти рассосался, остались только айны: восемь человек во главе с вождем, а точнее, старостой утари, так называется поселок айнов.
Чуть позже выяснилось, что мое место в доме занято, – на топчане лежала молоденькая девушка-айнка, а рядом с ней на табуретке стояла корзина, в которой попискивал круглолицый крупный младенец.
– Тяжелые роды… – устало прокомментировала Майя. – Она останется здесь еще на неделю. А вас, Александр Христианович, извините, мы переселим в сенник. Топчан есть, удобно и свежо, отец любил ночевать там.
– Ради бога, мне будет удобно даже под открытым небом. Но… – Я сделал многозначительную паузу. – Я обнаружил один любопытный, хотя и неприятный момент. На карте японского офицера обозначено, что они шли именно сюда, к вам. Не знаете, чем вызван такой интерес?
Майя безразлично пожала плечами.
– Увы, не знаю, Александр Христианович. Ни отец, ни я никогда скрывали, что безвозмездно лечим местных жителей, чем частенько вызывали недовольство властей. Как раз они и выжили нас в глушь. Я не удивлюсь, если и японцы уже чем-то недовольны. Отчего-то люди, которые помогают аборигенам, вызывают у всех только крайнюю неприязнь.
– Это весьма прискорбно, – со слегка притворным возмущением отметил я. – Но в любом случае оставаться вам здесь больше нельзя. Может так случиться, что следующий японский отряд уже в пути.
– Исключено, – категорически отрезала Майя. – У Сами сильное кровотечение, дорога попросту убьет ее. Так что не раньше чем через неделю. Не переживайте, меня заранее предупредят. Я вам уже говорила.