Со вздохом я отошла от двери, села на диванчик и вставила наушники в уши, чтобы больше не слушать эту чепуху.
Конечно, Флоренс по-настоящему беспокоилась за меня. Из всех приемных родителей, с которыми мне приходилось иметь дело, Флоренс была… лучшей. Кажется, она правда меня любила. И я ее. Мне нравилось ее ателье. Ее шляпки. Всем этим она разбудила во мне страсть к рисованию. Будучи ребенком, я рисовала с огромным удовольствием. Я была хороша в рисовании, часами пропадая за этим увлечением. Но когда стала жить в приемных семьях, то забросила его. Я сдалась, а вместе с этим забыла, насколько счастливой меня всегда делали карандаш и лист бумаги. И только Флоренс напомнила мне об этом. Не потому, что Флоренс рисовала, причем исключительно наброски шляп. Несуразных шляп. Они были не в моем вкусе, но царящая в ателье атмосфера буквально дышала идеями ее невероятных творений. Все любили Флоренс. Я тоже. И все-таки я ее разочаровывала. Снова и снова.
Я чувствовала искреннюю благодарность за то, что она воспитала меня. Ведь Флоренс могла бы не усложнять себе жизнь и просто передать меня службе опеки. Вместо этого она потратила большую сумму денег, чтобы устроить меня в эту школу. Я тихо вздохнула.
– Школа для трудных подростков! – уныло повторила я объяснение, которое дала мне Флоренс.
Я должна была высоко ценить то, что она взяла на себя все расходы и потратила столько сил. Но я не могла. Мне казалось, что ей хотелось избавиться от лишнего груза. Будто она бросала меня, как делали все остальные, сразу же, когда со мной возникали трудности.
Я сдула челку с повлажневших глаз и вытянула жвачку длинной нитью, которую намотала на палец, прежде чем продолжить жевать дальше.
Подавив в себе неприятные чувства, я сосредоточилась на том, как здесь будет ужасно. Что ж, это ведь намного лучше, чем анализировать поступки Флоренс или свои. Или наши планы.
Я внимательно прислушалась к музыке, звучащей в ушах, словно она могла облегчить мое одиночество, мое желание находиться в безопасности. Флоренс хотела, чтобы я освоилась. Чтобы нашла дом, как она мне объясняла. Но каким образом я должна это сделать здесь? В Даркенхолле! Одно только название…
У меня совсем не было желания выходить во двор школы, где царила гробовая тишина, как на кладбище, а самая большая проблема моих одноклассников, вероятно, заключалась в том, чтобы родиться в обеспеченной семье.
Я включила плейлист с любимыми песнями и сделала музыку громче, немного приподняла руку, чтобы убедиться, что от ужасных пятен не исходит неприятный запах, и попыталась в то же время найти хоть какие-то признаки жизни в пустом коридоре. Школьные стены излучали строгое благородство. Немного пугали.