И вот, когда я думала, что солдат вырвет сверток у меня прямо из рук, входные двери снова громыхнули. Створки раскрылись с такой силой, что по дереву пошли трещины, в стороны посыпались щепки. Случайные свидетели, и без того напуганные, с визгом вжались в стены. Кто-то особо отчаянный бросился к бледно поблескивающему барьеру, отделяющему холл от подземного коридора.
Я же застыла в ужасе, легко узнав вошедшего человека. От одного только взгляда его горящих гневом глаз кожу усыпали колючие мурашки, а внутренности затянулись в тугой скользкий узел. Неужели тот парень, который приказал мне схватить меч, маг, который должен был меня найти… проиграл в схватке этому отморозку?
Внутри что-то оборвалось, а вдоль позвоночника прошла дрожь. Разумеется. Теперь этот жуткий тип пришел за мной.
– Именем закона, – снова начал страж, обращаясь уже не ко мне, а к пугающему, мрачному, как свинцовая туча, магу.
Договорить военный не успел.
Прямо из воздуха стремительно соткались сети и окутали стража дымчатым коконом. Мужчина даже опомниться не успел, а уже оказался с ног до головы обвит темной паутиной, нити которой опасно натянулись при первом же движении пойманной жертвы.
Я, как и многие в Нью-Сайде, видела эту магию раньше и прекрасно понимала, что за соперник мне достался…
– Вампирам нельзя использовать магию против людей! – отчеканил солдат, стараясь сохранять спокойствие. Однако и я, и вампир успели заметить, как дрогнул кадык военного, и услышали, как в конце фразы сорвался его голос, окончательно разрушив маску напускного хладнокровия.
– Если не будешь дергаться, останешься цел, – невозмутимо пожал плечами громила и, больше не обращая внимания на возгласы обезвреженного стража, перевел тусклые, бесцветные глаза на меня.
Сердце подпрыгнуло и забилось где-то в горле. Кровь обратилась в кипяток, и я почувствовала себя пружиной, которую долгое время сжимали, а теперь вдруг отпустили… Я сорвалась с места, даже не думая о том, куда и, главное, как смогу убежать.
Прямо перед носом выросла тень и неразборчивым сгустком чар преградила дорогу. Люди, которые все еще жались по углам холла, пронзительно завизжали. Где-то за спиной гремел голос солдата – бедняга все еще пытался отдавать приказы…
Поддавшись внутреннему порыву и больше не чувствуя боли в ушибленном плече, я интуитивно вскинула клинок. Платок соскользнул с длинного меча, свет ламп бликом прокатился по гладкому лезвию и застыл у самого кончика, которым я вспорола фигуру, сотканную из вражеской силы. Темная дымка тут же рассеялась, будто ее и не было.