После дозаправки командного вертолёта Браун улетел обратно в долину. "Внезапно, разговаривая с Макдейдом по рации, я расслышал все виды огня. Он закричал: "Они бегут! Бегут!" Один ужасный миг я думал, что он имеет в виду то, что бежит его батальон. Но случилось вот что: ВВС сбросили напалм на подразделение вьетнамцев размером с роту, и бежали они, а не американцы. Тогда-то я начал сознавать, что Макдейд в настоящей беде".
Только сейчас полковник Браун стал собирать подкрепления, чтобы выслать их на помощь 2-му ба-тальону Боба Макдейда. Браун приказал подполковнику Фредерику Эккерсону направить роту из своего 1-го батальона 5-го кавполка пешим ходом из зоны высадки "Коламбас" к зоне высадки "Олбани". Эккерсон отправил роту "браво" капитана Уолтера Б. (Бьюза) Талли 1-го батальона 5-го кавполка в двухмильный переход ко хвосту сражающейся колонны Макдейда. В то же время Браун передал по рации приказ, предупреждая недостающий компонент Макдейда, роту "браво" капитана Мирона Дидурыка 2-го батальон 7-го кавполка, готовиться к переброске по воздуху с базы "Кэмп-Холлоуэй" в зону высадки "Олбани".
Браун признаёт, что этого было слишком мало да и слишком поздно. "На протяжении многих лет я размышлял об этом сражении и считаю, что большинство потерь появилось в первый час боя. Я думаю, что основная часть потерь образовалась в самом начале. У них не было соответствующего охранения при пере-движении в джунглях".
Подполковник Макдейд со своей стороны подтверждает, что не смог предоставить полковнику Бра-уну подробный доклад о том, что происходит с тремя из четырёх рот в его "стреноженной" колонне, ибо большинство из них оказались вне его поля зрения и вне досягаемости. Рассказывает Макдейд: "В первый час или чуть больше обстановка оставалась настолько нестабильной, что я действовал скорее как командир взвода, чем как командир батальона. Мы пытались образовать периметр. Я сам старался понять, что за чертовщина происходит. Не думаю, чтоб кто-нибудь в батальоне мог сказать вам, каково было действительное положение в тот момент. Я понимаю, где мог оставить Тима Брауна в неведении относительно происходящего; я сам ничего не знал, пока всё не приутихло".
Командир батальона добавляет: "Я мог бы орать и визжать, что мы в смертельной ловушке и тому подобную хрень. Но я не знал, что всё так плохо. У меня не было возможности проверить ни визуально, ни физически, выбравшись из периметра, поэтому всё, что я мог делать, это надеяться снова выйти на связь. Я не собирался вопить, что рушатся небеса, особенно в той ситуации, когда всё равно никто ничего не смог бы с этим поделать".