Пухальс спросил у двух встреченных бойцов, где командир взвода, и получил ответ: впереди. Очень немногие парни залегли, очень немногие всматривались в сторону стрельбы. Бóльшая часть притулилась к чему-нибудь или друг к дружке и отдыхала. Никто, казалось, понятия не имеет, что происходит. "Я двинул-ся вперёд. Я был на окраине зарослей, когда почувствовал колющий удар в левую пятку. Подумал, что наступил на один из печально известных кольев-пунджи. Я схватился за левую ногу, чтобы оторвать её, когда почувствовал, что меня словно ударили кувалдой по правому бедру. Краем глаза я заметил: небольшой клуб пыли — и штанина распоролась; я понял, что ранен.
В голову полезли глупые мысли, завертелась одна фразочка, которой мы пользовались, чтобы обо-значить неладное: "Накрылись мои выходные". Правую ногу всю искорёжило, она стала подламываться. Падая, я попытался оттолкнуться назад как можно дальше, чтобы она совсем не сложилась подо мной. Мне это удалось. Нога вытянулась вперёд в более-менее нормальном положении. Бедро сломано. Никаких со-мнений. Я лежал на спине, бесполезный и беспомощный. Что я мог сделать? Да, позвать санитара. Но что, если санитара убьют, прежде чем он придёт ко мне на помощь? Я истекал кровью и, если продолжать в том же духе, истеку кровью до смерти, поэтому я рискнул и позвал.
Он явился с одним из моих командиров огневой группы. Меня подлатали. Я просил наложить мою М-16 на правую ногу как шину, повыше. Санитар достал ампулу с морфином. Я отказывался, протестовал, пытался отбиваться, но мне всё равно вкололи. Подтянув меня к дереву, мне помогли снять рюкзак. В нём лежали 15 полных магазинов и ещё 800 патронов, собранные мной у Тьыпонга. Ребята из 1-го батальона 7-го кавполка говорили взять столько патронов, сколько можно унести, а то и больше. Я попросил принести две мои фляги, и их принесли".
Пухальс вызвал старшину своего взвода и приказал ему принять командование, после этого пере-стрелка переместилась. "Мой взвод начал получать огонь. Травинки срезало у самой моей груди, они падали на меня. Теперь уже кричали мои люди. Я не видел, как они гибли, но я точно их слышал. Один из них крикнул: "Боже, прости меня!" Я всё ещё полагал, что мы попали под обстрел собственных войск. Я был очень зол. Мои люди гибли вокруг меня, а я ничего не мог поделать. Таковы были мои мысли. Позже я узнал правду, и мне охватил стыд".
В голове колонны небольшая группа солдат и офицеров вместе с подполковником Макдейдом вела ожесточённую перестрелку с противником, полным решимости захватить её. Капитан Джоэл Сагдинис из роты "альфа" 2-го батальона, беспокоясь о своём пропавшем 2-ом взводе, переместился на юго-восточную сторону рощи, чтобы рассмотреть то место за поляной, где исчезли его бойцы.