В первые же дни местные партизаны запустили несколько осветительных ракет, и нервные солдатики расстреляли много зелёных деревьев, прежде чем была восстановлена огневая дисциплина. Увы, одной из жертв дёрганых часовых стал любимый кавалерийская талисман полковника Стоктона, мулица Мэгги, которую подстрелил одним из бойцов моей роты "чарли", когда тёмной ночью она решила побродить по периметру.
Сержант-майор Пламли доложил мне о смерти Мэгги: "Её окликнули, но она не знала пароля". Пламли добавил, что распорядится павшей мулицей "должным образом". Он пристроил тело Мэгги на борт грузовика с кухней, когда тот совершал утренний объезд, развозя продовольствие по батальонам. Мэгги сгрузили вместе с сухпайками на следующей остановке грузовика: в 1-ой эскадрилье полковника Стоктона 9-го кавалерийского полка. Это было эффективное, но вряд ли дипломатическое решение: гибель Мэгги и последующая перевозка на продуктовозке спровоцировали недружелюбные отношения между батальонами.
Раз в день каждый из нас под пристальным наблюдением глотал горькую жёлтую таблетку от малярии размером с десятицентовую монетку. Автоматическим правонарушением статьи 15, по которой следовало дисциплинарное взыскание, считалось быть пойманным спящим вне москитной сетки независимо от того, насколько жарко было под ней. Тем не менее, мы начали терять ребят из-за малярии уже через две или три недели. В течение шести недель пятьдесят шесть солдат только из моего батальона, жестоко страдающих от малярии, эвакуировали в госпитали. Проблема заключалась в особенном вирулентном тропическом штамме этого заболевания, распространённом на Центральном нагорье: он был устойчив к противомалярийным препаратам, доступным нам на тот момент.
Продолжалась также утечка живой силы батальона из-за истечения срока службы. В конце сентября в моём батальоне оставалось 679 офицеров и рядовых против штатной численности в 767 человек. Четыре сержанта и семнадцать рядовых вернулись домой в октябре. В ноябре из батальона планировалось отправить ещё шесть сержантов и 132 бойца.
В октябре мы получили взамен двух офицеров и двух-трёх сержантов по программе "Вливание", по которой к нам переводили людей, уже служивших во Вьетнаме в других частях и которые, по всей видимости, были лучше осведомлены о стране и противнике. Одним из таких офицеров, капитан Томас С. Мецкер, мускулистый офицер-спецназовец шести футов ростом, был выпускником "Цитадели" 1961-го года, где он четыре года состоял в легкоатлетической команде. Мецкер, сынок дипломатической миссии, росший в Японии и Корее, был импозантным молодым офицером.