– Прости, – поглядел я в его сторону, – почему ты думаешь, что она там не сможет найти себе никакого занятия?
Труш лишь спокойно пожал плечами и ответил:
– Кому там нужна еще одна калека?
И он вопросительно посмотрел мне в глаза.
– Забота о ней лежит на мне, поэтому я не могу оставить ее здесь.
«Хм, это сложно», – понял я.
Парень прав, там никому лишний рот не нужен.
Хотя странно, я так понял, девушка пыталась устроиться на работу тут, но ее не берут не потому, что у нее какие-то проблемы со здоровьем, а из-за ее родословной, того, кем была ее мать.
Значит, не все так плохо.
– Что с твоей сестрой? И какую работу она пытается найти тут, на рынке? – Парень удивленно посмотрел на меня, я же, видя его вопросительный взгляд, ответил: – Я слышал ваш разговор с крысятником. Он упоминал, что твоя сестра не может найти работу. Так в чем дело?
Парень погрустнел. Видимо, для него это была больная тема.
– Два года назад на Талаю напали. Сделать ничего не успели, но ее избили, и она получила серьезную травму головы. За это время она полностью восстановилась. За одним исключением, – и Труш тихо произнес: – С тех пор она слепа.
– Так, понятно, – протянул я. – Твоя старшая сестренка слепа. Про какую работу тогда ты упоминал?
– Она начинала учиться магии, когда все это произошло, – пояснил Труш, – и потому может пользоваться несколькими плетениями. В том числе она освоила заклинание малого опознания. Вот она и пытается устроиться или в помощники к оценщикам, или сюда к скупщикам, тем, кому нужен тот, кто сможет помочь им с опознанием. Но пока ей этого не удалось. Во-первых, кому нужен слепой маг, который навсегда останется недоучкой. Она из-за своей травмы была вынуждена бросить учебу. Вернее, ее оттуда просто выперли, – буркнул мальчишка, посмотрев на ближайшую из палаток. – Конечно, кто же станет учить слепую девушку. Ну и второе и, пожалуй, самое главное. Многие местные к ней все еще относятся как к падшей и рабыне, – уже совсем тихо сказал парень. – Они знали нашу мать и думают, что Талая такая же. Они не готовы видеть в ней кого-то другого, кроме девушки для развлечений, той, что была мама. Хотя и у нее-то выбора не было. Она всю жизнь провела в ошейнике подавления воли и выполняла приказы хозяина. Я даже не представляю, чего ей стоило купить нам вольную. Но мало кто обращает на это внимание. А Талая, она совершенно другая. Она лучше умрет, чем пойдет по этому пути. То нападение… – и парень с ожесточением махнул рукой. – Но местные этого не видят или не хотят видеть. И поэтому она перебивается лишь редкими заработками тех клиентов, что привожу к ней я, когда сам устраиваюсь таким же проводником, как и к вам.