Новые правила философа Якова (Гельман) - страница 7
Мы пересматриваем моральные устои человечества.
Эти люди больше не преступники. Философия гуманизма привела нас к ядерному апокалипсису. На хрен ее. Устроим напоследок праздник непослушания. Если мы звери, то давайте перестанем стесняться этого. Если мы уничтожаем себя, то давайте заслужим это…» «На какой процент от гранта вы претендуете?» – спросил Чмуро с уважением. «Ты отдашь все», – прохрипел Яков и упал без чувств на пол.
* * *
Подросток спросил философа Якова, как побыстрее стать взрослым. «Взросление – это как диета, – сказал ему Яков. – Сначала ты жрешь все подряд, потом портишь себе желудок и наконец становишься очень избирательным в том, что ты ешь.
* * *
Философа Якова не часто звали читать лекции, но каждый раз он начинал лекцию с того, что рассказывал свой свежий сон. А потом объяснял, зачем он это делает. «Мудрым я себя ощутил, когда нашел способ быть откровенным и не быть откровенным одновременно. Для этого достаточно рассказать собеседнику свой сон. С одной стороны, рассказывая сон, вы сообщаете нечто глубоко личное и интимное. С другой стороны, не сообщаете ничего. Сон ничего не говорит – у него может быть тысяча интерпретаций. Но доверие вы уже завоевали! И в ответ на ваш пустой сон вам могут рассказать что-то действительно ценное».
* * *
В дурную минуту философ Яков сказал: «Умереть – это обезвредить себя, как обезвреживают мину…» Яков потом счел, что это слишком жестоко по отношению к самому себе, но все же записал в блокнотик…
* * *
Один юноша хотел стать философом, а философ Яков его всячески отговаривал. «О нет, я не боюсь полуголодного существования, – храбро ответил юноша. – Мой дядя работает в Газпроме». «Есть еще одна опасность, – предупредил его Яков. – В результате философского осмысления действительности вы можете прийти к выводу, что миром правит девятиголовый питон с сомнительными моральными установками и без всякой позитивной концепции развития». «Вы поняли это?! – вскричал юноша. – И как вы можете жить после этого?» «Вся моя деятельность, – скромно сказал Яков, – это гуманизация питона». «О, я хочу быть философом…» – с завистью простонал юноша.
* * *
Философ Яков как-то сказал: «Я предпочитаю иметь дело с теми, кто относится к себе так же, как и к другим. Если он считает всех проходимцами, но и себя тоже, – я буду иметь с ним дело».
* * *
Тоскуя о философе Марфе, философ Яков сказал себе: «Каждый уже знает эту мудрость – не стоит пытаться изменить другого человека. Но каждый забывает ее, как только влюбится. Влюбившись, мы сразу начинаем чинить и усовершенствовать объект нашей любви. Как будто наша любовь – это чек на оплаченную покупку и теперь у нас есть право делать с товаром все что угодно».