Кэсси Рэйвен встретилась глазами с разъяренным отцом.
— Будь он моим сыном, чувствовала бы то же самое. Очень красивый мальчик, правда?
Мистер Миддлтон на мгновение растерялся и потом молча кивнул. По его щекам потекли слезы, которые он давно сдерживал.
Когда через час с лишним Кэсси пошла их провожать, мистер Миддлтон уже больше не угрожал убийством любому, кто прикоснется к его сыну, и даже согласился, что, возможно, именно вскрытие поможет выяснить причину смерти молодого человека.
В туалете Кэсси Рэйвен заново вставила пирсинг — кольца в губах и брови. Собрала верхние волосы в простой пучок, обнажив выбритый висок. Она всегда смягчала свой рискованный внешний вид перед встречей с семьями, зная, что некоторые люди, особенно старшее поколение, находили особенности ее внешности отталкивающими. Конечно, подобные вещи доставляли хлопоты, но в целом Кэсси не возражала, максимально комфортные условия для людей, потерявших близких, этого стоили.
Девушка осознала, что теперь эта корректировка внешности стала чем-то знаковым и напоминала обряд, отмечающий границу между ее работой с живыми и с мертвыми.
Было облегчением вернуться в кабинет для вскрытия, где на столе ее ждало тело, упакованное в мешок. Карл, младший техник, вернувшийся на работу после больничного, задумчиво вытащил из холодильника ее клиента из полуденного списка.
— Тяжелый просмотр? — молодой человек оторвался от раскладывания чистых банок для образцов.
— А разве они не все такие?
Карл кивнул. Хотя ему было всего двадцать два года и его следовало назвать скорее новичком, он уже знал: самая трудная часть работы заключалась не в том, чтобы иметь дело с мертвыми, а в том, чтобы позаботиться об их скорбящих родственниках.
Раздался треск мощного пластика, когда Кэсси расстегнула молнию на мешке для трупов. Девушка успела открыть ее только до ключицы и тут же отступила. У нее сперло дыхание.
Видимо, Кэсси Рэйвен издала некий звук, поскольку в следующее мгновение Карл оказался рядом с ней. Он положил свою руку ей под локоть, точно так же, как сделала Кэсси в случае с миссис Миддлтон.
— Кэсси? Что произошло?
— Эта… Эта женщина, — девушка изумленно указала на наклейку мешка для трупов и поразилась, как спокойно прозвучал ее голос. — Джеральдина Эдвардс. Я ее знаю.
Кэсси прислонилась к задней стене морга. Она запрокинула голову и едва замечала холодный дождь, хлеставший по щекам. Девушке отчаянно захотелось курить.
Миссис Эдвардс мертва.
Кэсси вновь услышала треск открывающейся молнии, увидела знакомое лицо, но никак не могла осознать, в чем дело. Впервые она поняла смятение, которое каждый день наблюдала у людей, потерявших близких: невозможно связать любимого человека — живого, теплого на ощупь,