— Крупная сделка, — пробормотала Кэсси. Она потянулась за вязальной спицей, которую одолжила у бабушки, и нагнулась, чтобы почесать ногу внутри гипса. — Теперь я понимаю, почему ей пришлось убить миссис Э…. и брата. Но почему она так стремилась избавиться от меня?
— Барри явно сообщил о ваших подозрениях насчет смерти Джеральдины… Когда вы сказали ему, что полиция проводит расследование, она, должно быть, запаниковала — может быть, испугалась, что он невольно обвинил ее во время одной из ваших встреч. Когда его не стало, а Джеральдина вот-вот будет кремирована… вы остались последним незаконченным делом.
Кэсси ничего не ответила. Возможно, именно так поступила Элизабет, рассуждала она про себя, но то, что она увидела в ее глазах четыре дня назад, не было похоже на то, что кто-то просто обрубал концы.
Она понятия не имела, почему Элизабет Ренвик ненавидела ее.
После ухода Флайт Кэсси поймала себя на том, что недоумевает по поводу их встречи. Не считая момента их молчаливого сотрудничества во взломе на Патна-Роуд, она засекла какую-то новую неловкость во Флайт, которую не могла объяснить.
Обдумывая это, она подошла к кухонной раковине налить стакан воды. Вода побежала из крана, и взгляд Кэсси упал на зазубренную бороздку, возникшую на дне раковины, яркий зиккурат на фоне тусклого окружающего металла. У нее перехватило дыхание, когда она увидела это: снова вспышка клинка, приближающегося к ней, мучительная боль, визг стали о сталь.
До нее дошло, что она боролась не только с последствиями нападения. Этот опыт принес для нее жестокий факт: однажды она умрет. В календаре была отмечена дата, когда Кэсси Рэйвен перестанет существовать. Рассудочно она, конечно, уже знала это — ее повседневная работа не позволяла игнорировать неизбежность смерти. Но столкнуться лицом к лицу с фактом своей смерти в возрасте двадцати пяти лет, это совершенно другое.
Вслед за этой мыслью подтянулись и другие. Будет ли кому прийти на ее похороны? Найдет ли она кого-нибудь, кто… разделит с ней жизнь? Не говоря уже о детях…
Она поймала себя на том, что набирает номер Рейчел.
— Послушай, Рейч, прости, что беспокою тебя. Я просто хотела что-то тебе сказать.
— Я слушаю, — голос звучал осторожно, но не обескураживающе.
— Помнишь, я говорила, что ночевала у Карла? Ну, ты была права, я не была честна тогда.
Она услышала легкое дыхание.
— Но послушай, я ведь не спала ни с кем другим. Я была… в морге.
— Ты… ночевала в морге? Зачем?
После того как Кэсси рассказала ей о пребывании с телом девятилетней девочки Оливер и о других ее ночевках с мертвыми детьми, Рейчел издала звук, в котором смешались нежность и раздражение.