Это значило, что она сможет поработать в тишине, не беспокоясь о том, что каждую минуту может ворваться Янковски, с примятыми волосами, глупой улыбкой на лице и блокнотом для стенографирования в руках.
Вернувшись к работе, Грей добавила в файлы и облако информацию по Изабель Линкольн. Стюарт Ардиццоне оставил сообщение на голосовой почте: Приятно было пообщаться с Митчем Правином вчера. Спасибо, что представила нас. Звони, если что-то будет нужно или если узнаешь что-нибудь новое.
Город погрузился в темному, больше похожую на декабрьскую, нежели на июньскую. Ночное небо в Лос-Анджелесе было обычно светло-фиолетового и черного цветов, с проблесками белого и красного от взмывающих в небо самолетов и низко летящих вертолетов.
Не то чтобы Грей было особо интересно, какого цвета ночь за шторами офиса. Ее приступ волновал ее гораздо больше. Она сидела, закрыв глаза трясущимися руками. Разве эта сильная боль спустя столько месяцев после операции — норма? Может быть, доктор Мессамер забыл скальпель или вату в ране, перед тем как зашить ее? Если бы у нее были свои инструменты — скальпель, нож и кочерга или большая бутылка холодной, даже самой дешевой водки, она бы сделала что-нибудь, чтобы заглушить боль. Или же просто потеряла бы сознание, чтобы потом доктора, исправлявшие то, что натворил доктор Мессамер, вкололи ей морфий, от которого по телу проходится приятный холодок.
Может быть, в этот раз неотложка отвезет ее в медицинский центр Университета Калифорнии или Седарс-Синайский медицинский центр. Центры с чистыми постелями, хорошей едой и красивыми докторами, похожими на Иана О’Донелла, с которыми она могла бы переспать за помощь в страховом мошенничестве. Звучит как мечта.
Раз Миссисипи, два Миссисипи, три…
На пятнадцатом счету невидимый нож перестал впиваться ей в живот, а острая боль спала до ноющей. Ее мышцы расслабились, а челюсти и кулаки разжались. Она дрожала. Но не может же жизнь постоянно быть похожа на красивую картинку с рекламного щита.
— Почему, блин, нет алкоголя, когда так нужно выпить? — Она начала рыться в своей сумочке, нашла упаковку перкоцета, закинулась одной таблеткой и упала в кресло.
Зазвонил рабочий телефон, и на экране высветился номер Ника.
— Ты звонила? — спросил он сразу же, как она подняла трубку.
— Да. У меня есть сумасшедшая идея. — Затем она ввела его в курс дела про Изабель и Иана, страховое мошенничество, разбитые «Мазерати» и владельцев мебельных магазинов.
Ник молчал.
— Алло? — на ее лице появилась глупая улыбка. — Тебе слышно? Уже заскучал?