Карета остановилась перед лестницей наверх, выдолбленной прямо в камне.
– Уважаемый, вы не могли бы подождать меня здесь максимум минут двадцать? – попросила я, выбираясь из экипажа. Снова пришлось подскочить к кучеру и потрогать его за руку. Я была еще не слишком уверена в воздействии моей магии на расстоянии.
– Да, конечно, милочка. Возвращайтесь поскорее, – расплескивал улыбки мужчина.
Я тем временем помахала ему рукой и поспешила к лестнице.
Подъем не занял много времени. И через пару минут моему взгляду предстало нечто невероятное.
Сады Медуз представляли собой огромное пространство высоченных кустарников, растущих прямо в скале. Они были высажены аккуратными линиями, между которыми располагались узкие дорожки. Иногда ветви араний оказывались столь высоки, что сплетались над лавочками в полукруглую живую крышу.
И позади всего этого буйства зелени виднелись темно-бурые воды Кровавого моря. Они искрились в полуденном солнце, и казалось, что это и не вода вовсе, а жидкий камень, настолько мрачным и густым был цвет волн.
Говорят, еще несколько столетий назад море было самым обыкновенным. Лазурно-голубым. В нем отражалось небо, даря прозрачной стихии свои краски. Но в тот день, когда Фауна убила Флору, воды окрасились в цвет запекшейся крови. Никто и по сей день не знает, что дает волнам такой цвет. Но факт оставался фактом.
А еще говорят, что море окрасилось в кровь, когда от рук фурии в нем умерла первая фея.
Я прошла вглубь сада, не уставая удивляться странной, немного пугающей красоте этого места. Ведь наркотические ягоды и море оттенка смерти были не самыми необычными элементами здешнего декора.
То тут, то там в глубине кустарников мелькали невероятные статуи. Я никогда не видела ничего подобного. Более того, даже не слышала об этом. Они выглядели ужасно натурально. В человеческий рост. С будоражащей кровь и даже пугающей детализацией.
А еще все они были вырезаны из лунного камня. Яркие солнечные лучи проходили сквозь голубоватые фигуры, заставляя то слегка светиться грустное лицо молодой женщины возле скамейки, то хмуриться брови старика, спрятавшегося среди листвы.
Чем дальше я проходила в лабиринт пустынных дорожек, тем сильнее внутри поселялось чувство безотчетной тревоги. Эти статуи страшили меня, заставляя сердце биться часто и гулко.
Я не могла понять, в чем дело, пока не стала вглядываться в скульптуры внимательнее. С каждым шагом все сильнее хотелось убежать.
Маленькая девочка, растирающая слезы руками. Взрослый мужчина, сжимающий кулаки. Женщина с закрытыми глазами.