У нее были тонкие запястья. Казалось, их можно переломить легким движением пальцев. А еще крохотные ладони и худенькая шея. Маленькое личико с узким лицом, на котором горели совершенно невозможные глаза. Они выглядели огромными, ее нелепые, дымчато-серые глаза. Разве бывают у блондинок серые глаза?
У нее были.
Сначала Дайрен думал, что они и вовсе черные. Но потом стало ясно: такой эффект создают вечно расширенные от испуга зрачки.
От испуга ли?
Иногда ему казалось, что Арилейна совсем ничего не боится. Несмотря на то, что любой самый ничтожный слуга в замке может подписать ей смертный приговор.
А в другой момент, честное слово, создавалось впечатление, что ее сердце вот-вот разорвется. Быстрый взмах ресниц, нервный взгляд в пол, легкое подрагивание губ.
Губ…
Они у нее были крупные и пухлые. На маленьком лице только эти глаза и губы.
«Проклятье, держи себя в руках», – ругнулся про себя Дайрен.
Ее демоновы губы не выходили из головы.
Он не должен был хотеть таких, как она. Но он хотел, забери ее мрак. Хотел прямо сейчас.
«Всего лишь желание попробовать что-то новенькое. Всего лишь любопытство…» – крутилось в голове, пока мужчина рассматривал хрупкую, сжавшуюся в углу кареты фигурку Арилейны.
«Арилейна». Это имя ему действительно понравилось. Но оно же заставило Дайрена насторожиться, заподозрив что-то в первые минуты встречи с девушкой.
«Арилейна-а-а… почему же ты оказалась феей?..»
– Тебе холодно? – зачем-то спросил он задумчиво, глядя, как спутница вздрагивает, обхватывая себя руками.
Как жмутся друг к другу тоненькие ножки под платьем со слишком высоким разрезом.
Дайрен видел ее светлое бедро, чуть ли не ослепляющее его в полутьме кареты. Заставляющее зудеть кончики пальцев от желания прикоснуться. Провести по бархатной коже туда, где жарче. Нащупать линию нижнего белья, без спроса отодвинуть…
«Твою мать», – мужчина хрустнул костяшками пальцев и отвернулся.
Какая разница? Она всего лишь фея. Последняя белая пешка на доске среди черных фигур. Остальные уже проиграли свою партию и валяются за пределами поля. Сломанные. Слабые. Уничтоженные.
Жалко ли ему их?
Нет. И никогда не было. Рыцари мрака не испытывают жалости. Такими их создавали, и Дайрен не думал над тем, правильно ли это. Он просто жил так, как должен был.
Однако все же существовало нечто, беспокоящее душу первого рыцаря мрака. Но однажды он собирался покончить и с этим.
– Что? – переспросила Арилейна, и длинные ресницы, дрогнув, взлетели вверх. Пухлые губы приоткрылись, снова приковав взгляд мужчины.
Он сжал челюсти и через силу посмотрел ей в глаза.