Он схватил какой-то сверток, одновременно бросив сердитый взгляд на мисс Эллис, как вдруг лестница выскользнула из-под него. Он явственно ощутил, как его череп хряснулся о полку. А вот как он шмякнулся на пол, уже не почувствовал.
— Боже, черт возьми! — вопил Стоун. — Кто-нибудь, включите свет!
— Успокойся, тише, тише, Эдгар. Все в порядке, все хорошо, — раздался голос его жены, но тон был таким непривычно мягким и успокаивающим, что вызвал у Стоуна панику.
— Что со мной? — жалобно простонал он. — Я ослеп?
— Сколько пальцев вы видите? — прозвучал мужской голос.
Стоун всмотрелся в черноту. Все, что он мог разглядеть — это неопределенное пятно на фоне еще более темного пятна.
— Нисколько, — промямлил он. — Вы кто?
— Доктор Ранкин. Это было прескверное падение, мистер Стоун, вы серьезно ударились головой, и осколок кости давил на мозг. Мне пришлось сделать операцию, чтобы удалить его.
— Значит, вы повредили нерв, — заключил Стоун. — Вы что-то сделали с моими глазами!
Доктор был озадачен.
— С этим не должно быть никаких проблем. Тем не менее, я постараюсь разобраться.
— Все будет хорошо, дорогой, — успокаивала миссис Стоун, хотя голос ее звучал с сомнением.
— Уверен, ты будешь в порядке, па, — вставил Арнольд.
— Этот негодник тоже здесь? — воскликнул Стоун. — Это он виноват во всем!
— Спокойнее, спокойнее, — сказал доктор, — несчастный случай может произойти с каждым.
Стоун слышал, как тот опустил жалюзи. И сразу, как будто они служили выключателем, в комнате вспыхнул свет, и все вокруг стало ярким.
— Отлично! — обрадовался Стоун. — Совсем другое дело. Выходит, сейчас ночь, и вы просто экономите электричество, да?
— Сейчас разгар дня, Эдгар, мой дорогой, — возразила жена. — Просто доктор Ранкин опустил жалюзи и…
— Пожалуйста, — вмешался доктор. — Если вы не возражаете, мне нужно кое-что прояснить.
Он приблизил к Стоуну свой офтальмоскоп. Когда он посветил, в глазах Стоуна все вдруг почернело, и он громогласно заявил об этом доктору.
— Почернело? — беспомощно повторил доктор Ранкин. — Вы уверены? Не внезапная вспышка света?
— Чернота, — утверждал Стоун. — И чья это была идея, поместить меня в кровать, усыпанную хлебными крошками?
— Она только что застелена…
— Здесь крошки, я, кажется, ясно сказал. И в подушку будто камней напихали.
— Что еще беспокоит вас? — спросил встревожено доктор.
— Холодновато тут у вас, — Стоун ощутил, как его снова охватил страх. — Было лето, когда я свалился с лестницы. Только не говорите мне, что я пролежал без сознания до самой зимы.
— Нет, па, — ответил Арнольд. — Это было вчера.