Цинь Синсюань завращала свою силу душ, разбрасывая в сторону сухой, ошпаривающий воздух, и вошла в кухню вместе с сестрой Лан. На кухне повара скрывали свои глаза в изумлении, челюсти некоторых молодых мужчин почти достигли пола.
В Павильоне Великой Чистоты было много уважаемых гостей, приходящих и уходящих, так что эти официанты и повара имели богатый опыт и знания о том, кто был важной шишкой. Многие из них тотчас же признали Цинь Синсюань и не поверили своим глазам.
В целом Городе Небесной Удачи не было никого, кто бы ни слышал ее имени или не знал о ее выдающемся таланте. Зачем она пришла на кухню Павильона Великой Чистоты?
Сестра Лан, наконец, остановилась и указала на комнату в непосредственной близости от угла кухни.
- Вон там…
Кухня Павильона Великой Чистоты была очень большой, и Линь Мин работал в своей собственной маленькой комнатке. Здесь он нарезал мясо свирепого зверя, а затем его убирали в морозильную камеру для хранения.
Дверь открылась, Цинь Синсюань заглянула внутрь. И увидела только юношу в зеленых штанах. Его слегка мускулистая верхняя часть спины была обнажена, он держал обыкновенный костяной нож, разделывая им тело свирепого зверя.
Спина юноши предстала перед Цинь Синсюань. Сзади молодой человек обладал симметрично развитой мускулатурой и подтянутой осанкой, с загорелой кожей и здоровым рельефом от физических упражнений.
Возможно, из-за кухонной жары или может потому, что мальчик занимался тяжелой работой, его спина была полностью покрыта крупинками пота и испускала мощнейшее ощущение силы.
Был ли это Линь Мин?
Цинь Синсюань не была уверена, поэтому она приблизилась на несколько шагов. Она увидела профиль молодого человека, молодое и нежное лицо с решительным выражением.
На первый взгляд было непонятно, но приглядевшись немного дольше, ее сердце затрепетало, вызывая ощущения, что это была величественная персона.
Несмотря на то, что она видела только небольшую часть его лица, Цинь Синсюань узнала этот целенаправленный и острый взгляд, тот самый, что она видела в Отделении Цитры.
Она не могла полностью осознать сцену перед ней.
Изысканность надписи символа, требующая точного управления силой души и тонких, нежных противоречий просто не была сопоставима с этим юношей, варварски режущим мясо. Эти два противоречия, два контраста заставили ее сердце учащенно биться.
И в этот момент Линь Мин обернулся. На кухне было много людей, снующих туда-сюда, и когда Линь Мин практиковался он часто игнорировал свое окружение, но он чувствовал разницу между тем, когда кто-то просто проходил мимо, и когда наблюдал за ним.