Он погружался в молитвы, открывая тайны мироздания. Он постигал отмеренное Небом, и даже больше. Основы мироздания, беседы с высшими силами, тайны творения — Каэль был и тут, и там одновременно.
А тут приходил похотливый пропойца, потрясал кубком с вином и мужским достоинством, и вещал: «Брат, я жду тебя!» И стоны женщин, с которыми Аваддон совокуплялся прямо у алтаря, где смиренно стоял на коленях Каэль.
Именно тогда открылась Каэлю и Бездна. Нет, она не овладела им, он был чист сердцем. Но, быть может, она всё же тронула его душу.
И раздражение начало расти…
Каэль понял, что не сможет достичь высот, и вырваться из плена Инфериора, когда его тянут вниз.
В один из таких дней, когда Аваддон опять заснул рядом с алтарём, отвлекая своим разнузданным видом… Каэль убил его.
Потом он понял, что совершил, и долго пытался у Неба выпросить прощения, стирая колени перед алтарём.
— Так он выпросил его? — спросил я.
Голос ангела уже чуть отдавал хрипотцой. Давно он так много не говорил.
— Мне неизвестно, — Эзекаил покачал головой, — Всё это я прочёл здесь, на стенах этого замка. После убийства летопись прекратилась.
— Это тот же Каэль, что и сверху? — я поднял глаза.
— А разве может быть по-другому?
Поняв, что враг выговорился, я чуть согнул колени. Мечом биться особо не умею, в ближнюю схватку вступать нельзя.
Ощутить землю под ногами противника. Какой твёрдый камень, с трудом поддаётся.
— Это мой мир, — рявкнул Эзекаил и рванулся ко мне.
Я успел подставить лезвие, но ангел провернул свой меч, едва не взрезав мне предплечье. Пришлось отпустить, и мой клинок, свистнув, улетел вверх, и воткнулся в балку на втором этаже, издевательски поблёскивая концом рукояти.
Обезоруженный, я отскочил назад, к трону. Эзекаил, усмехнувшись, посмотрел наверх, потом грациозно взмахнул клинком, изображая какую-то стойку.
— Это детский приём, сильная воля, — в его глазах проснулся совсем не сумасшедший задор, — Грешно в Инфериоре не владеть мечом.
Я стал накачивать энергию земли, оглядываясь на замурованный выход. А смогу ли я выбить иллюзорную дверь?
— Мне недоступны материнские стихии, — сокрушённо покачал головой падший, — Но стихия духа, если ей овладеть в совершенстве, способна на многое.
Его намёк был понятен. Вся эта иллюзия вокруг — проявление стихии духа.
Белиар, мать твою поднёбную! Просыпайся!
Накачав спираль, я побежал к двери. Эзекаил так и остался стоять возле стены, с интересом наблюдая.
Выставив руку, я послал земную волну. Человеческая мера неплохо так шарахнула — грохот, кирпичи вырвало из своих гнёзд, расширяя проход. На миг всё закрыла пыль…