Прорубаясь сквозь частокол пик, литовцы вовсю орудовали топорами и дубинами, а кружащие вокруг схватки лёгкие литовские конники метали в образующиеся прорехи дротики, копья и стрелы. Как оказалось в недостаточной мере подготовленные полоцкие новобранцы прошлогоднего призыва не успевали оперативно восстанавливать и быстро сбивать неприступную «стену из щитов». Этим обстоятельством в полной мере воспользовался противник, вклиниваясь в батальонные построения и навязывая яростный ближний бой.
Недостаточная подготовка пехотинцев вскоре ожидаемо вылилась в полную потерю управляемости всего личного состава двадцать восьмого и двадцать девятого батальонов этого полка. Батальоны прямо на глазах стали разваливаться. Видя происходящее, я уже спешно отдавал приказ срочно выдвигаться на помощь ратьерам, но времени катастрофически не хватало, мы не успевали!
Двадцать девятый батальон атакованного полка насквозь парализованный охватившей его паникой и смертельным страхом не выдержал первым и побежал, прорываясь к своим через окружившую их толпу неприятелей. Ни о какой слаженности действий прорывающихся рот и взводов не было и речи, вся воинская наука была позабыта. Количество жертв в результате полной утраты строя сразу же резко скакнуло вверх. Воодушевлённые литовцы моментально усилили свой дикий натиск. Пехотинцы больше не прикрываемые по сторонам своими товарищами ежесекундно, получая страшные рубленые раны, падали оземь один за другим.
Двадцать девятый батальон за пару минут вырубили почти полностью! Остался лишь один очаг сопротивления из бойцов, не поддавшихся всеобщей паники и занявших круговую оборону. Возглавивший эту оборону командир 87–й роты, впоследствии он сделал очень быструю карьеру, через год, дослужившись до полковника.
А на поле боя, два оставшихся батальона наблюдая вблизи избиение, учинённое над их полковыми сослуживцами, сами заразились паникой, из — за недостатка дисциплины мгновенно выйдя из — под управления и контроля своих командиров.
И над этими батальонами быстро разразилась бы катастрофа, если бы не встречный удар нанесённый подскакавшими ратьерами. Именно они спасли положение, не дав литовцам окончательно рассеять весь полк. А когда на поддержку атакованным подошли два ближайших полка, литовцы, понеся огромные потери, были вынуждены ретироваться. Преследовать отступающих я не стал.
Крайне неприятное происшествие, да, что там, чуть ли не полная катастрофа, случившаяся с десятым Полоцким полком, вынудило меня прекратить всякое дальнейшее наступление и разбить лагерь. Остатки полка были разоружены и выставлены на всеобщее обозрение в центре выстроившихся полковых каре. Я произнёс гневную речь о недопустимости трусости, и печальных последствий к чему она приводит. Разжаловал командный состав полка из числа выживших, и приказал провести публичную децимацию — каждому десятому в этом полке были срублены головы. Кровь, выталкиваемая толчками из обезглавленных тел, легла красным, тягучим покрывалом, на месте расправы. Застращал всё войско, пригрозив напоследок, что если подобное повторится, то казнён будет каждый второй.