Ах, да! Телефон выключен. Возможно, со мной и пытались связаться, но, не получив ответа, решились нагрянуть?
Звонок не смолкал, я действительно кому-то нужен! Шлепая по полу босыми ногами, спустился на первый этаж, подошел к двери. На мониторе — женская фигура. Очень знакомая. Только лица в темноте не видно; разбитую на крыльце лампочку так и не сменил.
— Кто? — прохрипел я.
— Юра, это я — Наталья!
Дверь распахнулась, и я изумленно уставился на гостью. Уж кого-кого, а ее увидеть не ожидал.
— Не пригласишь войти?
— Конечно.
Я проводил ее в зал, усадил на диван. Наталья с неодобрением покачала головой: порядок у нее всегда был на первом месте. А тут такой бедлам. Пришлось принять кислый вид:
— Некогда, блин, заняться уборкой.
— Понимаю…
— Чего-нибудь выпьешь?
— Только чай.
Я внимательно посмотрел на Наталью. Сколько мы не виделись? Лет семь… Точно, семь. Она изменилась, располнела. Лицо поблекло, под глазами синие полукружья.
Горячий чай возвращал меня к реальной жизни. Я залпом осушил целую чашку. Наташа пила короткими глотками.
Потом последовала минута молчания. Я решил не спрашивать напрямик о цели прихода, а зашел издалека:
— Как твои дела?
— Ты ничего не знаешь?! — взметнулись ее брови.
— А должен?
— Ты же следователь.
— Нет, я частный сыщик. А это, блин, далеко не одно и то же. Так что у тебя случилось?
Наталья со вздохом откинулась на спинку дивана и вдруг тихо спросила:
— Иногда вспоминаешь Лену?
К чему этот вопрос? С Ленкой, моей первой женой, мы давным-давно расстались. Точнее, те самые семь лет назад. Совместная жизнь была недолгой — меньше года. Характерами не сошлись. Расстались спокойно, без скандалов, взаимных упреков. С тех пор я не видел ее и ничего не слышал о ее судьбе. Если честно, я и не интересовался.
— Вспоминаю, — соврал я.
Все-таки Наталья ее мать. А матери всегда приятно услышать хоть немного лестного о своем ребенке.
Но почему Наташа заговорила о ней? У моей бывшей проблемы?
Следующую фразу Наталья буквально выдавила из себя:
— Лену убили!..
Даже у меня, повидавшего виды, как-то ослабли ноги. Как убили? Когда? За что?
— Почти месяц назад. Восемнадцатого апреля, — чувствовалось, как тяжело Наталье говорить. — Ее задушили в собственной квартире.
— В вашей квартире?
— Нет, не в нашей. Она снимала ее. Она ведь так и не вернулась ко мне, все стремилась к самостоятельности. На покупку собственного жилья денег не было. Вот она и…
Она залилась слезами. Я не знал, что делать. Не выношу женских слез. Сказать ей, блин, чтобы прекратила?.. Не выход! Горе следует выплакивать.