— Она, может, нет, а кто-то другой — да.
— Оставим эту версию в качестве рабочей. Второе — ее отношения с твоим любимым Вадимом. Он человек решительный, однако, мотив пока напрашивается только один: ревность. Как и у Колесникова. Тот товарищ иного пошиба, слабохарактерный. Но и такие способны на безрассудство. Помнишь «Бесприданницу»?
— Причем здесь Бесприданница? — удивилась Алиса. — Та подруга шла совсем по другой статье. И не «Бесприданница» у нее была кличка, а «Беспризорница».
Бедная Алиса! Она не прочитала ни одного художественного произведения, ее девиз: только специализированная литература. Я начал ей объяснять, что речь идет о Ларисе — героине пьесы Островского, которую застрелил вроде бы самый робкий и ничтожный человечишка, ее потенциальный жених Карандышев. Алиса фыркнула и глубокомысленно заявила:
— Писаки еще не такое напридумывают.
— А вот здесь ты не права. Пушкин, Толстой, Достоевский и другие так умели проникнуть в область человеческой психологии! Криминалисты и психологи у них учились.
— Кому сейчас нужен твой Толстой, — наморщила носик Алиса. — Я читала его («Блин, выходит, я ошибся, она все-таки что-то читала!»)… в кратком изложении. Ничего полезного для себя не вынесла.
— Ладно, ладно, — примирительно сказал я, понимая, что дальнейший спор на эту тему бесполезен. — Вернемся к нашим баранам. Остается третья версия.
Я встал, прошелся по комнате, Алиса с нетерпением ждала вывода гениального Георгиева. Только вывода-то у меня и не было.
— Лариса могла влипнуть в другое грязное дело, о котором мы не знаем. Тогда убить его мог кто угодно, некто под маской. Мы не только не сорвали ее, но даже не приоткрыли крохотную частицу лица.
— А четвертая версия: банальное ограбление?
— Нет, нет! У нее ничего не взяли, да и брать было особо нечего.
— Тогда пятая: маньяк?
— Ты слышала, что у нас в городе появился душитель женщин?
— Вроде бы, не слышала… Еще одно: преступник задумал совершить идеальное убийство, жертва выбрана случайно. Возможно, он больше никого не убьет. А дело сделано. Он проверил свои силы, способности. Полиция ищет мотивы, расследует ее связи. Только ничего этого нет. Исключаешь такой вариант?
— Я ничего не исключаю. Но, судя по всему, «случайное» убийство здесь не прокатывает. У меня ощущение, что все слишком грамотно спланировано. Нет, Алиса, моя бывшая во что-то серьезно вляпалась. Задела интересы серьезных людей. Именно серьезных! А не каких-то воришек спонсорских денег в институте.
— Смотря сколько они украли.
Я молча уставился в одну точку, пытаясь таким образом сосредоточиться. Зная характер Лены, трудно представить, что она влезла бы в какие-то крутые авантюры. И начальство наверняка критиковала только лишь потому, что это относительно безопасно. Но… она могла влезть случайно, не желая этого. Например, увидела то, чего видеть нельзя.