Детали продолжали всплывать одна за другой. Это место я увидел случайно: какой-то погребок с доносившейся из него приятной музыкой. Почему бы не попробовать вино местного разлива?
И вот я здесь. Бармен готовит крепкий коктейль. А я сижу за стойкой напротив, отключенный ото всех мирских забот. Я парю в винном облаке, настолько густом, что не видно реальности, которую оно скрывает. Кажется, бармен что-то сказал, только я не услышал. Винное облако окутывает все сильней и сильней.
— Эй, господин, — насильно выдирает меня из дурмана бармен.
Что ему нужно? Денег? Так ведь я заплатил.
— Сколько? — спрашиваю его. — Но не зарывайся, парень.
— Господин, — невозмутимо продолжал привыкший к подобным выпадам бармен. — Вон там, в углу, мужчина. Он слишком рьяно смотрит на вас.
— Он педик?
— Не знаю. Только непохоже.
— Очень хорошо. Ненавижу педиков и сводников. Лучше сделай еще один коктейль.
Однако даже в «расслабленном» состоянии я оставался профессионалом. Аккуратно глянул через плечо. Действительно, в углу сидел какой-то крупный человек средних лет и усиленно разглядывал меня. Сначала мне показалась в его взгляде усмешка, но нет, не усмешка, а что-то другое… Так смотрят на подопытного.
Это меня разозлило, одним глотком допив содержимое стакана, я двинулся в его сторону. Шел, пошатываясь, делая вид, что моим конечным пунктом является туалетная комната. Он поздно разгадал мои намерения. А когда разгадал, думал быстро уйти, однако я развернулся и уже стоял возле него.
— Чего тебе, блин, надо?
— Я вас не понимаю, — ответил незнакомец.
Мне показалось, он не слишком боится. Отвечал уверенный в себе тип, который повидал подобных мне немало и готов пачками посылать их куда подальше. Это еще больше раззадорило меня. С первого взгляда он вызвал отвращение, и оно только усиливалось. Он понял мое состояние и торопливо произнес;
— Пожалуй, пойду.
Снова в его фразе — ни капли трусости. Он просто констатировал факт.
— А я думал, ты хочешь со мной поговорить.
— Возможно, у нас еще будет время.
Теперь его губы тронула улыбка, то ли издевательская, то ли жалости. По некоторым его движениям я догадался: он не из слабаков и мой вид опустившегося алкоголика вызывает у него внутренний смех вперемежку со снисхождением. Никто не вел себя так по отношению к Георгиеву в период его профессионального триумфа.
Внезапно я увидел, как в бар быстро входит еще один крепкий высокий парень. Один его взгляд, брошенный в сторону моего противника, говорил: они знакомы и действуют заодно.
Итак, они пришли за мной, никто никуда уходить не собирается. Они встретят меня при выходе из заведения. Сколько же их?