– А что, немцы подождут, – вдруг заявил Гринберг. – Мы объясним им, что еще не время входить в Ялту.
Особист так на него посмотрел, что у Якова начисто пропало желание язвить.
– Подождите, товарищ капитан. Что вы хотите сказать? – Шабалдин растирал виски, пытаясь вникнуть в то, что сейчас услышал. – Значит, «Алазания» за нами не придет? Но ведь руководство в таком случае обязано послать за нами резервный транспорт, да?
– Боюсь, Аркадий Петрович, что вы плохо понимаете сущность текущего момента. – Чекист посмотрел на директора музея так, словно гирей его придавил. – Резервного транспорта нет и быть не может. Прибрежная зона, как вы сами видите, контролируется немецкой авиацией. Не думаю, что кто-то рискнет сюда пробиться. Военные суда выполняют задачу, поставленную им командованием. Транспорта не будет, товарищ Шабалдин. Никто за вашими сокровищами не придет. – Он чуть помялся и добавил: – Я сожалею.
– Но как же вы? – пробормотал Шабалдин. – Ведь вас сюда прислали именно для того, чтобы вы оказывали нам всяческое содействие.
– Во время транспортировки и погрузки груза на корабль, – уточнил Сырцов. – В данный момент командование поставило перед нами другую задачу. Мне сообщили ее по телефону в портовой конторе. Я должен срочно прибыть со всеми людьми в эвакуируемый горком. Так что вынужден вас оставить, товарищ Шабалдин. – Сырцов опять помялся и продолжил: – Есть и еще одна неприятная новость. Автомобили и грузчиков я забираю. Все это требуется в горкоме.
– Но что нам делать, капитан? – в отчаянии воскликнул директор музея. – Мы не можем все это оставить немцам! Здесь произведения искусства, бесценные творения мировой живописи!
– Это не мои проблемы, товарищ Шабалдин. На ваш счет у меня больше нет указаний. Я вынужден выполнять приказ. Ну, хорошо, – пошел на уступку Сырцов. – Я сообщу о вашей проблеме секретарю горкома. Возможно, начальство что-нибудь придумает. Но прошу зарубить на носу, товарищ Шабалдин, что ни одно судно в этот порт больше не придет!
Последнюю фразу Сырцов завершал уже на бегу. Он собирал своих солдат, матерно кричал на водителей грузовиков. Сотрудники НКВД забирались в машину. Через полминуты колонна из трех автомобилей покинула территорию порта.
На причале остались кучка замерзших, испуганных людей, груз, перевезенный сюда, и автобус «ЗИС-8», из которого выглядывал расстроенный водитель.
– Ну и бардак, – протянул Гринберг.
Все остальные подавленно молчали. Возникшая проблема отодвинула на задний план трагедию «Ливадии». Дело близилось к вечеру. Усиливался ветер. Волны захлестывали парапет, раскачивали неисправные катера, пришвартованные к пирсу. У причала все еще толпились люди.