До этой минуты даже не подозревал, насколько мне ее не хватало. Пока не видел — казалось, могу обмануть себя относительно того, что чувствую, зарыть поглубже непрошеные, нежеланные эмоции. Но сейчас было невыносимо трудно стоять с ней рядом, вдыхать тонкий аромат духов и держать себя в руках, в то время как все, чего хотелось — отбросить лишнее и прижать эту женщину к себе. И целовать — пока не кончится воздух, а лучше — вообще до конца жизни.
Но она мне не принадлежала. И что хуже всего — не хотела принадлежать.
И все же я протянул руку, чтобы убрать с ее лица упавший на лоб локон. Накрутил его на палец и чувствительно потянул — так, что это вынудило Миру посмотреть мне в глаза.
И от этого взгляда словно в пропасть полетел, не желая, впрочем спасаться. Не отводя глаз, усмехнулся и охрипшим голосом заметил:
— Я, конечно, очень рад, что ты наконец созрела для того, чтобы ко мне переехать, но может сначала поговорим?
Она кивнула и я отодвинул ее сумки с порога и уверенно прошел в квартиру. Окинул обстановку быстрым взглядом — настоящая дыра. Но в положении малыша Никки было просто удивительно, что его до сих пор не поперли даже отсюда.
Моментально оценив состояние Миры, которая потерянно стояла на одном месте, я взял все на себя. Прошел на кухню, достал из шкафчика чай и включил чайник.
— Как ты меня нашел? — поинтересовалась Мира, входя следом за мной.
Я оглянулся на нее и хмыкнул:
— Это было нетрудно. Твоя подруга — просто бесценный кладезь информации… и порой весьма интересной.
Она непонимающе нахмурилась. Это был отличный момент, чтобы задать самый главный вопрос, но кое-что меня останавливало. А именно — то, что Мира была явно не в порядке.
— Что-то случилось? — спросил я, беря ее за руки и бережно усаживая на стул.
— Не хочу об этом говорить, — ответила она, следя глазами за тем, как я завариваю чай и кладу в ее чашку сахар.
— Откуда ты знаешь, сколько сахара нужно? — спросила Мира, когда я поставил перед ней дымящийся напиток.
— Ну, мы же все-таки жили вместе, милая, — издал я смешок. — Так что я запомнил.
— Понятно.
— Что ж… — протянул я, устраиваясь рядом. — О себе ты говорить не хочешь, а о чем хочешь?
Она задумчиво поводила ложкой, размешивая давно растаявший сахар, и сказала:
— Хочу узнать твою версию того… что произошло.
— Для статистики или мои показания тоже будут учтены судом? — хмыкнул я.
— Саша!..
— Заметь, только тебе позволено называть меня так, — вкрадчиво заметил я. — Цени.
— Ты мне расскажешь все или нет?
Я потер подбородок, обдумывая ее вопрос и наконец сказал: