можно было в центре Токио выбрать место попросторнее. А может, как раз такой клуб больше подходил упрямой и чудаковатой – простите! – Ониси.
И все же, на мой взгляд, набитое людьми помещение стало жестким – как и стулья, на которых мы сидели! – испытанием для маэстро, совсем недавно перенесшего серьезную операцию на пояснице. Тем не менее он без единой жалобы внимательно слушал двухчасовое выступление. Страстно аплодировал, что-то выкрикивал. Сидя рядом, мы с его дочерью Сэйрой переживали за него, но он, похоже, совершенно не думал о боли.
В конце выступления, в миг, когда Ониси объявила, что прощается со старой жизнью, и уже готова была шагнуть в новый этап, произошел тот самый инцидент «Я против!». Как гром среди ясного неба. Я, конечно, удивился, но куда больше удивилась сама Ониси. Публика затаила дыхание. Появление маэстро Одзавы в джаз-клубе в Ацуги само по себе удивительное событие, а уж когда он внезапно вскакивает и у всех на глазах аннулирует заявление Ониси об уходе…
Наверное, это было немыслимо в других обстоятельствах, но когда дело касается музыки, маэстро забывает обо всем. Видя, как это неправильно, когда прекрасный молодой музыкант вдруг заканчивает карьеру, он не мог не вскочить с воплем «Я против!». Я и сам хотел бы крикнуть. Но полагал, что Ониси наверняка тщательно все взвесила, и поэтому не мог. То ли дело маэстро Одзава.
Они с Ониси отошли в сторону, начался разговор. Тут уж явно не до прощального банкета и тостов «с благодарностью за долгие годы работы». Подробности их переговоров мне не известны. Они говорили вдвоем, тет-а-тет. Я не участвовал. Это был разговор двух людей, которые если что решили – так просто не отступят, и я не смог бы ни на что повлиять. Одним вечером дело не ограничилось – переговоры происходили еще много раз, в разных местах. Если совместить информацию, услышанную от обоих, получится следующая картина.
Решив покончить со сценой, Ониси продала все свои музыкальные инструменты на аукционе в помощь жертвам Великого восточно-японского землетрясения (еще одна любительница крайностей). Репетировать ей больше негде. Денег на прокат фортепиано или аренду студии нет. Поэтому, даже если предложат выступить, она физически не сможет этого сделать. К тому же, чтобы зарабатывать на жизнь, она уже нашла подработку, никак не связанную с музыкой. Если хочешь выступать так, чтобы не стыдно было брать с публики деньги, надо ежедневно репетировать, иначе невозможно поддерживать должный уровень. Тогда лучше уж вообще не выступать, а преподавать, например. Таковы были ее аргументы.