А я не хочу давать девчонкам лишних надежд, пока не будет конкретики, и вообще не хочу, чтобы кто-то знал про «Бабочку». Сама не знаю почему. Возможно, из-за того, что происходит в ВИП-ках. Я видела, как одну девчонку заставили стоять на коленях, пока клиент на пару со своей спутницей не выпили бутылку игристого и пока им не надоело. Ничего такого действительно не произошло, но мне захотелось помыться. И это совершенно не то, о чем стоит знать моим сестрам. И даже Вартасу.
Мой образ почти готов, со стилисткой Дженна познакомила меня в первый же день. Критически меня осмотрев, эта женщина с ногами от ушей заявила, что мне пойдут голубые волосы. Ну как голубые… ближе к корням темно-синие, под цвет глаз, постепенно светлеющие, как морская глубина под солнечными лучами. Голубые так голубые, хоть зеленые. Мне уже без разницы, потому что я подписала контракт, к тому же так больше шансов, что меня не узнают даже случайно. Не представляю, конечно, кто может меня узнать, но у меня действительно очень запоминающаяся внешность. Даже несмотря на то, что все мы на время юбилея и аукциона будем в масках (это даже в договоре прописано), мои волосы будут светиться, как маяк из легенд. Не хо-чу.
Идея поработать в «Бабочке» нравится мне все меньше и меньше, но с ней я хотя бы могу смириться. Сейчас мне просто надо выспаться, потому что вечером – очередной интенсив по походке от Дженны, и если я не отосплюсь, то просто свалюсь с каблуков и захраплю прямо у нее в кабинете. До юбилея осталось девять дней. С этой мыслью я шагаю вперед и слышу оглушительный сигнал. Из предрассветной синевы прямо на меня несется эйрлат, и в ту минуту, когда я понимаю, что уже не успею никуда отпрыгнуть, меня резко дергают на себя. Эйрлат проносится мимо, взметнув мне прядь волос, обдав лицо потоками ледяного от первых заморозков воздуха. Я же оборачиваюсь и вижу… Вартаса.
– Ты что здесь делаешь?!
– А ты?
Он собран и серьезен, губы плотно сжаты, хмурится. Причем хмурится приблизительно так, как мог бы хмуриться парень, застукавший девчонку (уточняю: свою девчонку) с другим или увидевший ее выходящей ранним утречком из чужого дома. Все это мне совершенно не нравится, не нравится и то, как он на меня смотрит. Слишком цепкий у него взгляд, слишком пристальный. Как если бы он пытался вытащить у меня из мозгов все, что я сейчас думаю.
У въерхов есть такая технология: тебя засовывают в аппарат, который считывает мыслеобразы и выводит на экран. Об этом рассказывали в какой-то научно-напугательной передаче, из тех, что любила посмотреть на ночь Лэйси. Впрочем, в новостях еще и не такое показывают, но эта машина почему-то впечаталась мне в память. Ее используют во время допросов высшего уровня, и вряд ли они приятные. Впрочем, взгляд Вартаса сейчас немногим приятнее.