Совершенно ненормально чувствовать себя как прессованные водоросли, которые с десяток раз просушили, потом столько же намочили и снова сунули под палящее солнце. Палящего солнца в Ландорхорне не наблюдалось вот уже несколько месяцев, аккурат с середины лета. Собственно, середина лета – единственное время, когда в нашем городе палящий зной сочетается с пронизывающими ветрами. Потом снова приходят дожди, и так продолжается всю осень, всю зиму и всю весну. Зимой еще и штормит так, что горизонт сливается с небом в серое марево, а волны, одна за другой накатывая на силовые щиты, ревут с такой силой, что иногда кажется, что щиты не выдержат.
– Я дома! – Сбросив сумку на полку и скинув кроссовки, я шагнула на кухню, застав необычную картину.
Тай и Митри сидели за столом, расшатанным из-за одной ножки настолько, что садиться за него, не приняв меры предосторожности, было небезопасно. Учитывая, что сестрам давно пора было спать, мне захотелось треснуть Лэйс чем-нибудь тяжелым.
– Лэйси! – рыкнула я. – Лэйс!
– Ее нет, – почему-то очень тихо сказала Ми-три.
– Что значит – нет? На работу уже ушла?
Рано ведь еще. То есть уже поздно, но Лэйси на работу уезжает позже. Я надеялась ее застать и поговорить про перо, в смысле, про то, что мне придется неделю пахать на Доггинса и при этом отдавать в бюджет гораздо меньше денег, чем я рассчитывала.
– Она не приходила, – еще тише сказала Митри.
– Откуда?
– Ты совсем тупая?! – Сестра вскочила, чудом не опрокинув стол. – Со смены! Со смены еще не приходила! Ее не было дома. Вообще!
Тай съежилась и закрыла уши руками: в детстве ее напугал грохот, и теперь она так реагировала на любые громкие звуки.
– Не ори, – огрызнулась я, шагая к столу и отнимая ладошки младшей от лица, чтобы успокоить. – Тапет?
– Не отвечает. Глухо. Нет сигнала.
До меня понемногу начинало доходить: Лэйс не вернулась со смены. Она ушла вчера и до сих пор не вернулась. Но прежде чем меня накрыло осознанием этого, до меня дошла еще одна очевидная вещь. Деньги. Деньги и еда. Нашим бюджетом распоряжалась Лэйс, она же выдавала на карманные расходы, а если учесть, что все наши карманные расходы сводились к тому, чтобы пожрать на большой перемене, то…
– Я есть хочу, – сказала Тай. И расплакалась.