Кажется, он понимает ход моих мыслей, потому что раздраженно хмурится и затягивается еще глубже, выпуская кольца вонючего дыма.
– Вы говорите, у вас пропала сестра, нисса…
– Мэйс. Вирна Мэйс.
– Вирна, – повторяет он мое имя, прищурившись, и мне едхово не нравится его взгляд, потому что мужчина смотрит мне не в глаза, а куда-то в район выбившейся из заколотых волос пряди, упавшей на грудь. – Тебе уже объяснили, что мы начинаем розыск совершеннолетних не раньше чем через неделю после исчезновения?
– Объяснили, но моя сестра никогда не…
– Понимаю. – Он перебивает меня раньше, чем я успеваю договорить. – Загруженность у нас сейчас по самую макушку. Ну, вы видели, что творится.
Политари кивает в сторону закрытой двери, и я киваю в ответ. В холле действительно головастика негде кинуть, и это притом что сейчас раннее утро.
Я смотрю на него, понимая, что должна думать о Лэйси, но думаю о том странном парне, о ныряльщике, которого уже не ждет ничего хорошего, и вспоминаю его взгляд. Почему он так на меня смотрел?
– Ваша сестра не могла исчезнуть без серьезной причины, я правильно понимаю?
– Да. – Стряхивая наваждение, снова смотрю на стол. – Так вы примете у меня заявление?
– Заявление, – эхом повторяет он и продолжает смотреть на мою грудь. – В качестве исключения я готов принять у вас заявление, нисса Мэйс. Но только в качестве исключения и если вы окажете мне ответную услугу.
Прежде чем я успеваю что-либо понять, он указывает на ширинку двумя пальцами, между которыми по-прежнему дымится сплющенная сигарета, источая вонь. В ту минуту, когда до меня доходит его предложение, я рывком дергаю дверь на себя и вылетаю из кабинета. Стены мельтешат перед глазами, рябят облупленной краской, а я все бегу, бегу и бегу и, только оказавшись на улице, за пределами этих давящих стен, останавливаюсь. Опираюсь раскрытыми ладонями о колени, выравниваю дыхание и бреду к станции платформы.
Зажатая где-то у поручня, тупо смотрю в спину стоящего передо мной парня. Эта спина – все, что я сейчас вижу, спина, а еще два пальца, указывающие вниз, на молнию брюк. Меня начинает тошнить, и я прикрываю глаза, чтобы не слышать голос: «Ты же будешь хорошей девочкой, Вирна?» Этот голос снился мне долгое время, после чего я просыпалась в холодном поту, а еще начала носить с собой шокер. Несмотря на то что лицензию на защитные приспособления выдают только совершеннолетним, Лэйси дала мне свой. Потом заявила о пропаже и купила себе другой. Конечно, это было опасно: случись мне им воспользоваться, с него сняли бы «потерянный» серийный номер, но к счастью, до такого не дошло. Тем не менее Лэйси здорово рисковала, рисковала ради меня. Она каждый день делала для нас то, что другая девчонка ее возраста просто не потянула бы. Она ходила на эти едховы ночные смены, убивала свое здоровье, разнося напитки и прочие радости богатой жизни тем, для кого самое страшное – пропустить очередную вечеринку. Она бы сделала для меня все, а я… я просто сбежала.