И как они так умудряются появляться, когда их совсем не ждёшь? Зато когда нужны — хрен докричишься.
Люди вокруг заохали, какие-то женщины требовали вызвать полицию и скорую, не забывая указывать в мою сторону пальцем. Дикий с ребятами смотрели на меня как на идиота, открыв рты, для них мой поступок оказался полной неожиданностью.
Я хотел было поднять телефон, но в этот момент подоспели служители закона и быстро завернули мне "ласты". Один из них поднёс рацию к губам и вызвал подкрепление, чтобы отвести меня в ближайший участок, для выяснения обстоятельств.
Меня в согнутой позе, приложив разок для порядка резиновой дубинкой повели в метро. Дикий с бойцами последовали за нами, пытаясь объяснить одному из полицейских, что я не виноват.
Вскоре я уже сидел в малюсенькой комнатке на хлипком стуле. Руки скованы наручниками за спиной, а "дерзкий пацанчик" во всю плёл небылицы служителям закона, при том под запись.
— Слушай, командир, дай позвонить, а? — довольно вежливо попросил я молоденького сержанта.
— Не положено, — ответил он дежурной фразой.
— Да как же так, не положено? — удивился я, — А право на звонок?
— Здесь тебе не там, — строго ответил капитан, заполняя бланк протокола, — Так значит говорите требовал у вас деньги и телефон?
— Да, он ваще такой, слышь тэ, фтсию, иди сюда, — несвязанной речью, подняв голову кверху, чтобы остановить кровотечение, продолжил пострадавший, — А ему…
— Понятно, — прервал его полицейский и поднял на меня взгляд, — Ну и что мне с тобой делать?
— Понять и простить, — голосом Галустяна из известной, юмористической передачи ответил я, — Дай позвонить, ты удивишься, как быстро решаются такие вопросы.
— Да? — ухмыльнулся тот глядя мне прямо в глаза, — Ну позвони.
— Диктуй номер, — отлепился от стены сержант и выудил из кармана, не много ни мало, новенький айфон.
Я назвал цифры, которые тот довольно быстро вбил в трубку и нажал вызов, после чего поднёс её к моему уху.
— У тебя две минуты, — добавил он.
Гудки шли но никто не отвечал на звонок и я уже было перестал надеяться. Номер сержанту я назвал личный, отец никогда не использовал его для работы и если тот звонил, значит это вопрос касается непосредственно семьи, а значит не требует отлагательств.
— Да, — услышал я вдруг его знакомый сухой голос и растерялся.
— Это я, пап, — спустя несколько секунд ответил я едва разлепив, мгновенно пересохшие губы.
— Это не смешно, — устало ответил он.
— Стой, па, не клади трубку, я в полиции на станции… — я окончательно растерялся, — Как называется станция? — поднял я глаза на полицейского.