И, посмотрев на свой защитный костюм, сказал:
— Катриона! Может быть, я переправлю твой флайер на станцию очистки? По-моему, я здесь единственный, кого не запрут на ночь в хассадарском госпитале.
— Да, пожалуйста, — отозвалась Катриона. Энрике все делает, как надо. Чего не скажешь о Вадиме. Впрочем, Вадим, как и прочие смотрители, — это компетенция Майлза. По крайней мере, от одной неприятной обязанности она будет освобождена. Хотя Майлз, конечно, потом сделает ей внушение.
Вадим как раз собирался отнести два полных контейнера к грузовому флайеру, когда со стороны хижины донесся приглушенный крик, который, судя по тембру, принадлежал Борису, а затем испуганный вопль Ядвиги. Катриона выпрямилась и направилась к дому. Когда же она увидела, как из бокового окна повалил дым, то с шага перешла на бег. Вадим, негромко выругавшись, бросился за ней, Энрике — следом.
Взлетев по лестнице на крыльцо, они распахнули дверь и замерли, пораженные увиденным. Одеяло и постельное белье, лежавшее на одной из кроватей, пылали оранжевыми языками пламени, клубы едкого дыма взвились под потолок; пахло самодельным спиртным — его, видимо, использовали, чтобы разжечь огонь. В углу, прижавшись к стене, сидела Ядвига; Инги заслонял ее своим щуплым телом. Борис и мама Роджи, сцепившись в схватке, топтались посреди комнаты; каждый из них пытался отнять у другого длинный острый кухонный нож.
Мама Роджи пыхтела, крутилась и извивалась. Борис сопротивлялся, в ужасе выпучив глаза. В горячке борьбы они споткнулись и опрокинули стол, на котором лежали пакеты и коробки, привезенные Вадимом, — все полетело на пол.
Ошеломленный увиденным, Вадим выхватил шокер и направил на Бориса.
Катриона мгновенно поняла его ошибку и почти прорычала:
— Дай мне!
Выхватив оружие из руки Вадима, Катриона прицелилась, припав на колено, и нажала кнопку.
Заряд угодил старухе точно в голову. Полуоглушенный, Борис отпрянул назад и швырнул нож в сторону, тот скользнул под горящую кровать. На шее и руках Бориса краснели длинные царапины.
— Борис! Тащи маму наружу! — крикнула Катриона: — Инги! А ты — Ядвигу.
— Попробую разобраться с огнем, — сказал Энрике, протискиваясь внутрь. — А вы — срочно на улицу!
Он действительно мог что-то сделать — только на нем был защитный костюм, способный защитить и от жара, и от дыма. Специально подготовленный к тому, чтобы справляться со всякого рода лабораторными авариями, Энрике был спокоен, собран и целеустремлен. Катриона принялась помогать Инги, который тащил наружу обезумевшую от ужаса Ядвигу.
Они выбрались: мама Роджи мертвым грузом висела в объятиях Бориса, Ядвига извивалась в руках Инги и Катрионы, но тем не менее им удалось спуститься на землю, не сломав себе шеи. Отойдя от дома, они повернулись, чтобы оценить происходящее.