Свойства чубарого выявились в роковую минуту – бегства из города; бежать же нельзя: «Надо… лошадей ковать». Чичиков в ярости: «На большой дороге меня собрался зарезать, разбойник» (словно мифический капитан Копейкин. – Б. С.). Селифан: «Чубарого коня… хоть бы продать, …он, Павел Иванович, совсем подлец… Только на вид казистый, а на деле… лукавый конь…» Чичиков обрывает: – «Дурак… Пустился в рассуждения…»
«Бонапарт и «панталонник немецкий», чубарый грозит ходу тройки; есть какая-то двусмыслица в фразе: «Он, Павел Иванович (Чичиков?) – подлец».
Свойства чубарого сливаются со свойствами барина, который тоже – подлец, «панталонник» и «Бонапарт».
Тройка коней, мчащих Чичикова по России, – предпринимательские способности Чичикова; одна из них – не везет, куда нужно, отчего ход тройки – боковой ход, поднимающий околесину («все пошло, как кривое колесо»); с тщательностью перечислены недолжные повороты на пути к Ноздреву, к Коробочке (погубившие, в конечном счете, аферу Чичикова. – Б. С.); после них с трудом выбирается тройка на прямую столбовую дорогу; железное упорство, связанное с кривой дорогой и умиляющее Муразова, – пока что единственная собственность Чичикова: оно – динамика изворотов в подходе к недвижимому имуществу; Чичиков едет вбок: детали бокового троечного хода – лишняя деталь эмблемы кривого пути: «Поедешь… так вот тебе направо»; «не мог припомнить, два или три поворота проехал»; поворотил «на… перекрестную дорогу… мало помышляя… куда приведет дорога…»; «своротили бричку, поворачивал, поворачивал и, наконец, выворотил ее… набок»; «как добраться до большой дороги?» – «Рассказать… мудрено, поворотов много»; «дороги расползлись, как… раки»; от Собакевича Чичиков «велел… поворотивши к… избам, чтобы нельзя было видеть экипажа со стороны»; «бричка… поворотила в… пустынные улицы»; «аллея лип своротила направо… превратясь в улицу тополей»; «в воротах показались кони… как лепят их на триумфальных воротах. Морда направо, морда налево, морда посередине»; когда же «экипаж изворотился», «оказалось, что… он ничто другое, как… бричка»; наконец: «при повороте… бричка должна была остановиться, потому что проходила похоронная процессия»; хоронили прокурора, умершего со страху от кривых поворотов Чичикова».
В. В. Кожинов в статье «Разгул широкой жизни» (1968), указывая на «демонические черты» Чичикова, особо отмечал, что «чичиковская авантюра поистине замечательна уже тем, что она, в сущности, имеет по-человечески «безобидный» характер… Чичиков якобы покупает массу крепостных, «поселяет» их на свободных землях в только еще осваиваемой Херсонской губернии и закладывает свое мнимое богатое имение, получая в руки под этот залог громадный капитал, который он пустит в какое-либо дело и, нажившись, полностью вернет свой долг (ибо иначе ведь он неизбежно пойдет под суд). Словом, это только способ получить большую сумму в долг от казны – и только; никто от чичиковской авантюры никак не пострадает, хотя она, разумеется, противозаконна и подлежит суровому наказанию. Ведь, безобидная для отдельных лиц, она колеблет государственные и нравственные устои русского бытия…