— В подготовке ритуала я не участвовала, — возразила Дхур. — Я никогда их не любила и толком не понимала все эти художества, можете полюбопытствовать, это должно быть в моих характеристиках. А духи, заклинания — да, мои, отрицать не буду. Только связей никаких нет, это остатки старых запасов, еще со времен службы. Тогда с хранением пойманных у Разлома духов проще было: их не учитывали.
— И зачем они вам были нужны?
— Сначала мы их просто коллекционировали, — со смешком ответила некромантка. — Соперничали, у кого лучше и разнообразней. У меня тогда была одна из лучших коллекций. А потом… Не для протокола: неплохая прибавка к пенсии.
— А ваш сын что, не помогает? Или его не существует?
— Отчего же, есть, не такая уж я жалкая одинокая старуха. — Она улыбнулась уголками губ. — Только я не привыкла просить помощи, а у него большая семья. А что видимся редко и он сюда не приезжает… характер у меня скверный, невестка меня не любит, да и сыну со мной тяжело. Вот и стараюсь особо не лезть. Впрочем, то, что вы нашли у Донта, — это все, что оставалось, так что подпольную торговлю мне пришить не получится.
— Учитывая покушение на убийство и содействие в массовом убийстве, для которых полно доказательств, этот маленький грешок ничего не решает.
— Я не знала, что именно будет входить в ритуал. Правда не знала, — медленно качнула головой Дхур. — Поначалу и не интересовалась особо, ну считает он там что-то, его дело. Он всегда был очень осторожен в высказываниях. О цене человеческой жизни и своем отношении не говорил, обмолвился случайно, когда я про журналиста этого спрашивала…
— Предположим. Как с этим согласуется попытка убийства госпожи Шейс?
— Я не хотела ее убивать. Надеялась, что ты сумеешь вытянуть, — так и вышло. Я много думала о том, как его можно остановить, такого не похожего на остальных одержимых. Если бить по нему прямо — был слишком велик шанс окончательно добить Донта и превратить безобидного мужчину с раздвоением личности в смертельно опасную тварь. Справились бы вы с ним? Не поручусь. Да и не хотелось возвращать его обратно в Разлом, хотелось дать шанс на перерождение. Единственный способ, какой я смогла найти, — отправить его с другой душой. И ты бы нашел. Только ты бы не выжил…
— Я бы еще поверил в какие-то благородные мотивы, если бы вы пожертвовали собой, а не окружающими, — поморщился шериф. — А это… Поберегите свое благородство для суда, может, там поверят.
— Я не могла пойти против него так прямо. — Вздохнув, женщина на несколько мгновений прикрыла глаза, словно собираясь с силами. Адриану стало не по себе — это в чем же она намеревалась признаться?.. — Я присягала ему кровью. Не бедняжке Донту, конечно. Этеону Отоку. Еще тогда, перед войной.