— Он не говорил, но держался очень вежливо. Гитон Марг, кажется, так.
— Гитон? — Я еще больше растерялась. — А ему-то я зачем могла понадобиться?..
— Вы его знаете? Мне сообщить, что вы не желаете его видеть?
— Нет, напротив, я с ним поговорю. Да, я его знаю, он… хороший следователь.
Менталист еще немного посидел со мной, пытаясь отвлечь и развлечь, а после отправился к остальным своим немногочисленным пациентам.
Следователя Марга я знала достаточно давно и очень уважала: серьезный, опытный мужчина, отличный специалист, въедливый и аккуратный — идеал своей профессии. Пересекались мы нередко, с ним было одно удовольствие работать. Если Гитон приходил за каким-то постановлением, это всегда было оправданно и почти всегда — результативно.
Вот только одна проблема: Марг состоял в отделе убийств, и я понятия не имела, что ему могло понадобиться. Свои судейские обязанности я сейчас выполнять не могла, ему прямая дорога к кому-то, занявшему мое место, как частное лицо я ему тем более неинтересна. Когда я успела стать свидетелем или, хуже того, обвиняемой в убийстве?!
Однако бегать от следователя я в любом случае не собиралась, это глупо. Он все равно найдет способ поговорить, и лучше сделать это добровольно поскорее, чем полдекады спустя по повестке в допросной УСД — Управления следственных дел.
Явился Марг очень скоро, не прошло и пары часов. С небольшой картонной коробкой в руках и, к моему удивлению, один; обычно его сопровождал кто-то из молодежи — и из соображений передачи опыта, и для всяческой беготни и оформления бесчисленных бумажек.
Очень примечательный тип: чрезвычайно высокий, нескладный, с длинными руками и ногами, он напоминал кузнечика, да еще хромал и всегда ходил с потертой тяжелой тростью. Я знала, что трость эта с сюрпризом, — внутри прятался клинок; как-то доводилось выносить вердикт по делу о превышении Мартом полномочий. А вот лицо, в пику сложению, у него было очень располагающим, приятным, даже красивым: тонкое, одухотворенное, с большими темными глазами, в обрамлении слегка вьющихся темно-серых волос.
Такая наружность скорее подошла бы художнику, но досталась сыщику, чем тот с удовольствием пользовался. Незнакомые люди легко верили в его безобидность, рассеянность и доброту. Опасное заблуждение, когда имеешь дело с одним из лучших боевых некромантов столицы, пусть и занимающим сейчас вполне мирную должность.
— Добрый день, Лавиния, — улыбнулся он, кажется, вполне искренне.
— Здравствуйте, Гитон. А он добрый? — спросила осторожно, поглядывая на коробку.