Выпалила и запоздало осознала: нет никакой гарантии, что Ангелика действительно поднимет панику сразу. Когда Марг отправлял меня сюда, заведомо зная, что связаться с окружающим миром быстро не получится, он наверняка предусмотрел способ успокоить Лику и не позволить ей ломать планы.
А потом стало совсем уж не по себе. Вдруг возникла паническая мысль, что обо всех идеях Гитона Марга я знаю только с его слов и не могу с уверенностью утверждать, говорил он мне правду или нет. То есть не могу точно знать, с какой именно целью он сослал меня в это место, что написал своему сослуживцу и что планировал предпринять в действительности. И вообще-то большой вопрос, насколько я могу ему доверять!
Творец! И почему такая светлая мысль возникла в моей голове только теперь?..
— Не волнуйтесь, госпожа Шейс, вас никто всерьез не подозревает в убийстве. Дан?
Наверное, какие-то из этих мыслей отразились на моем лице, иначе почему бы заместитель шерифа решил вдруг меня поддержать?
— Не подозревает, — после неприятно долгой паузы все же подтвердил Блак. — Но у вас был конфликт с убитым.
— У меня был конфликт с половиной столицы! Предлагаете всех убить? — возмутилась я. — Впрочем, простите, я забыла, вы же сомневаетесь в моей личности! Ну так поезжайте в Фонт и проверьте, сколько можно?!
— Не орите так, — поморщился шериф. — Вы в суде себя так же ведете, судья Шейс?
Я задохнулась от возмущения, открыла рот, чтобы возразить… и медленно выдохнула, прикрыв глаза и спрятавшись за полупустой чашкой. Несколько секунд помолчала, пригубила остывший до самой удобной температуры кофе, пытаясь взять себя в руки. Похоже, вот и она — повышенная эмоциональность, о которой предупреждал менталист.
— Нет. Только после… болезни, — пробормотала тихо. — Простите. А у убитого не только со мной был конфликт. Не удивлюсь, если в столице у него обнаружится скандальная репутация любителя чужого грязного белья. И вообще окажется, что он не гнушался шантажа. Да и сюда он ехал по какому-то делу, а меня хотел… разоблачить просто заодно, раз уж попалась под руку.
И я постаралась в подробностях припомнить все. И того мужчину, с которым журналист ругался в Фонте, и то, что сам Вист успел сказать в купе. Впрочем, много времени это все не заняло, и я сейчас жалела, что даже не попыталась подробнее расспросить попутчика о цели его поездки.
Когда Блак не пытался меня обвинять и не цеплялся попусту к словам, впечатление он производил гораздо более приятное. Во всяком случае, допрос вести явно умел, и под конец этого короткого делового разговора я даже сумела вспомнить, что все-таки слышала имя Виста. От Лики, причем исключительно как ругательство. Что-то она такое говорила про позор профессии, но в подробности я, конечно, не вдавалась. Очень хотелось посоветовать Блаку запросить информацию в столице, но рекомендации свои я оставила при себе: ну не совсем же он идиот, правда?