— Тех, на которых ты рычал в поезде, — с готовностью напомнила госпожа Дхур.
— Отпустил-отпустил, — заверил шериф. — И девочек, и мальчиков, и даже извинился, не волнуйтесь.
Старая некромантка выразительно поджала губы, нахмурилась и укоризненно качнула головой.
— Жениться тебе надо. Жениться, — сделала женщина неожиданный вывод и, вновь качнув головой, отпила из чашки. — Пока беды не вышло.
— И как это связано? — Адриан так удивился, что даже не ощутил раздражения, какое обычно вызывали подобные наставления.
— Если ты сам — упрямый мальчишка, не способный следить за собой, то, может быть, женщина в доме к порядку приучит. От молодой жены небось не побегаешь и спать, может, нормально будешь…
— Кто? — устало вздохнул Адриан.
— Где? — не поняла хозяйка и выразительно приподняла брови.
— Обычно такие разговоры затеваются, чтобы закончить их советом присмотреться к двоюродной племяннице, соседке, помощнице мясника. Давайте не тратить время на долгий путь. Кто? Надеюсь, хоть вы не начнете сокрушаться о Луасе Амер, с которой мы были «такой чудной парой» в младшей школе? — раздраженно закончил шериф.
Касадра немного склонила голову к плечу, со странным выражением лица разглядывая гостя. Несколько секунд помолчала, а потом задумчиво, неуловимо иным тоном проговорила:
— Надеюсь, об этом тебе говорил не кто-то из моих приятельниц.
— А какая разница?
— Не хочу думать, что я общаюсь с такой дурой, — отозвалась госпожа Дхур. Изредка, вот в такие моменты, наружу из-под привычной маски выглядывала Железная Каси, и тогда Адриан испытывал нечто среднее между ностальгией и облегчением: мир представлялся надежной, устойчивой штукой, в которой все идет ровно так, как должно. — Нет, я не собираюсь никого тебе сватать. Просто пока была жива Амальта, ты был более осмотрителен, и я надеюсь, появление другой женщины в твоей жизни опять призовет к порядку. Мать, конечно, не вернуть, но жена тоже полезна. Только, конечно, не эта гулящая девка. Я хочу, чтобы ты наконец перестал вести себя как ребенок и начал более ответственно относиться к своему здоровью. И к здоровью окружающих, — добавила она со вздохом после короткой выразительной паузы. Еще помолчала, наблюдая, как исчезает с блюда очередное печенье, неопределенно хмыкнула и продолжила деловито и невозмутимо: — Так что там стряслось с этим писакой? Траванули его, что ли?
— Что значит «писакой»? — почти не удивился Блак проницательности собеседницы. — И почему вы подумали про яд?
— Про яд… Ну, кого-то к Творцу незаметно отправить — так проще всего.