– Насколько я знаю, у него трое дочерей?
– О да, – кивает Джиллиан. – Питер настоящий семьянин, Джек. Я не могу припомнить, чтобы он когда-нибудь повышал голос, проявлял неуважение к кому-нибудь из больных или чтобы на него жаловались. Напротив, в госпитале все были от него без ума. По правде сказать, именно его мягкость и беззлобность сыграли с ним злую шутку – несколько лет назад жена Питера собрала свои вещи и ушла к любовнику. Конечно, Питер прекрасно знал об этой затянувшейся интрижке, но слишком сильно любил жену, а потому долгие годы прощал ей все многочисленные прегрешения.
– Это очень грустно.
– Я скажу вам больше, Джек: именно она разбила ему сердце и заставила страдать так сильно, что здоровье Питера заметно пошатнулось.
После этих слов в бледных глазах миссис Бишоп сверкают искры презрения. Очевидно, старушка откровенно осуждала неверную жену Питера Джонсона и втайне злилась на нее за то, что та сотворила со своим доверчивым мужем.
– Надо же, какие страсти, – внезапно гудит в моем наушнике Зет. – Судя по всему, наш мягкотелый мистер Джонсон не имеет никакого отношения к похищению Беллы.
– А что вы можете рассказать о Дрейвене Хоупе?
– Честно сказать, о нем я знаю не так много, Джек, – отвечает уборщица, едва заметно пожав плечами. – Между нами стоит целая пропасть, ведь Дрейвен еще очень молод. Не припоминаю, чтобы мы с ним когда-нибудь беседовали.
– Ну а что о нем говорят другие?
– Дрейвен неплохой парень, – после коротких раздумий произносит Джиллиан. – Стоило ему только появиться в госпитале Хайден Крик, как все молодые сотрудницы мгновенно потеряли голову. Но, насколько я знаю, Дрейвен давно обручен и ни разу не позволял себе флиртовать с другими женщинами. К их огромному сожалению, разумеется.
Лицо старушки озаряет беглая улыбка, после чего она негромко смеется, что-то бубня себе под нос, однако до моего слуха долетает лишь обрывок ее фразы: «… Ведь я тоже была когда-то молодой».
– Про Питера Мейсона вы тоже знаете не так много, Джиллиан?
– О, – она заметно оживляется. – Питер – настоящая загадка нашего госпиталя. Очень странный мужчина. По правде сказать, Джек, у меня от одного его вида по спине бегут мурашки!
– Почему же?
– Не поймите меня превратно, – уборщица зачем-то понижает голос, словно нас могут невзначай подслушать. – Но этот человек вселяет в меня настоящий трепет. Все его лицо покрыто рубцами и шрамами – уж не знаю, что с ним произошло, но выглядит он по-настоящему ужасно. Но хуже всего то, что он совсем не говорит.
– Не говорит? – я удивленно приподнимаю бровь. – Что это значит?