Решила поверить на слово и наконец отошла от Лейнарда. Не далеко, руку мою он продолжал держать.
Я не успела ни толком осмотреться, ни задать вопрос мужчине, как возле нас открылся новый портал, и оттуда резво начали выходить люди.
Первый, видимо, один из преподавателей, зорко следил за каждым, кто выходил из дверей и рукой указывал место, где новобранце следовало постоять.
Я нагло рассматривала магов. А как иначе, если учесть, что мы вместе учиться будем? Любопытно же!
И что меня поразило, так это один странный момент. Я уже уяснила, что магия откладывает яркий отпечаток на внешность своего носителя.
Я брюнетка с белой кожей и обладаю магией тьмы. Рыжеволосые обладают магией стихий, а блондины — магией света. Но я была уверена, что раз академии поделены на три вида, то и учатся все согласно своему урожденному магическому дару. Однако среди новоприбывших были маги с разной внешностью. В том числе и светловолосые, и рыжеволосые…
Особенно я прикипела взглядом к золотовласой блондинке. На нее, если честно, пялились все. Кто украдкой, кто напрямую. А она стояла и мило улыбалась, я же, наверно, немного завидовала. Миниатюрный рост. Хрупкие плечики, выдающийся бюст, тонкая талия, такой же тонкий и аккуратный нос, некрупный рот с чувственными пухлыми губами и небесно-голубого цвета глаза… Она была не просто красавицей. Девушка восхищала своей внешностью, куколка, картинка… Куда там моделям с обложки журналов…
— Это моя невеста, — услышала я шепот Лейнарда, — ты будешь любезна с ней, леди Марина.
Опять мне тыкает… Стоп? Что?!
Я перевела взгляд с блондинки на мужчину. Посмотрела прямо в глаза, не разрывая взгляда.
— Вы хотите, чтобы я прислуживала ей? — спросила ровно. — В счет долга жизни? Я правильно поняла?
— Нет, — рыкнул мужчина.
И снова сжал мою руку. Чего это он меня трогает? Да еще на глазах у своей невесты? Нет, понятно, что они нас не слышат, пусть и видят. Я только сейчас сообразила, что место, куда мы попали, разделено на зоны, а границы этих зон мерцают чернильными нитями. И ни звука не доносится от новоприбывших, хотя они разговаривали!
— Нет? — переспросила.
— Нет!
Что-то я уже ничего не понимаю.
— Тогда зачем вы забрали меня у отца? И к чему ваши слова про любезность?
— Ваше воспитание оставляет желать лучшего.
— Мое? — я разозлилась. — Подождите, вы что же, решили, что я заочно всем грубить и хамить буду? Откуда такие выводы? Почему я должна хамить?
— Мне ты нахамила.
На меня посмотрели, как на душевнобольную не меньше. Хотя больным из нас двоих точно была не я.