– А почему все-таки оставил на кухне?
– Ну, как-то стремно спать с ней в одной комнате. Из-за нее столько народу поубивало друг друга.
– Да? А я положила ее под подушку, чтобы была рядом… – проговорила я и задумчиво почесала затылок.
– Ну ты даешь… Кстати, вот твой телефон, лежал тут на скамеечке. Прямо в упаковке, жаль, нет ценника.
– Ого!
Беленькая коробочка «самсунга» оказалась у меня в руках, и я восторженно уставилась на нее, точно у меня на глазах только что произошло чудо. Но ведь так и есть! Это чудо. Я написала желание, и оно сбылось. И даже телефонную карточку приложили к телефончику, заботливо приклеив скотчем!
– Фига се! Ты видел это? Матвей, у меня новый телефон! Я теперь могу звонить людям и писать своему парню! Супер! Это супер!
Коробка была открыта, карточка вставлена внутрь, и только тогда я поняла, что без телефона ощущала себя каким-то недочеловеком. Быстро вошла в «Инстаграм», пролистала ленту. Скачала «Вайбер» и просто нарадоваться не могла новой игрушке.
– Ну вот, желание сбылось. Желанную книгу вернешь?
– Я хочу почитать ее, Матвей. Действительно интересно, что там дальше.
– Хорошо, приходи ко мне и читай. Она будет лежать в гостиной. Приходи и читай сколько хочешь.
– А если на тебя нападут? Если захотят забрать книгу?
– Мирослава! Я умею защищаться, я ведь внук ведьмака!
Матвей оставался спокойным. Смотрел на меня с этаким хитрым прищуром, и разные глаза его поблескивали и казались глубокими и дикими. Словно Матвей был колдуном в племени каких-нибудь индейцев.
– Ну еще одну ночку пусть побудет у меня, и завтра я тебе ее принесу. Клянусь своей бабушкой!
– Не клянись пани Святославой, ты не представляешь, что это такое. Вообще не клянись никогда никем. Ладно, до завтра. Договорились. Пей кофе, он уже остыл, наверное.
«Ну наконец-то ты написала мне. Я уже собирался разыскивать свою любимую по всему городу», – писал мне Богдан.
«Я же потеряла телефон. Теперь у меня новый. Соскучилась по тебе».
«Я тоже. Сегодня вечером занят. Давай завтра увидимся. Ты работаешь?»
«Конечно. Сегодня у меня смена в кафе до двенадцати ночи. Завтра только до девяти. Можем увидеться перед сменой или после».
«Отлично, договоримся. Целую».
В «Старой Праге» в ту субботу было полно народу. Взрослые толкались и шумели, дети плакали. Какой-то ребенок закатил истерику, скинул на пол свой сок и всю пиццу и орал так, словно его резали. Мамка его тоже принялась орать, и это напомнило мне атмосферу родного дома.
Не люблю, когда орут на детей. Пришлось прийти с влажной салфеткой, вытереть заплаканное лицо ребенка и сунуть ему в руку сложенного из бумаги лебедя.