Вернусь к решению генералов, оно реально взбесило. Я понимаю, что с какой-то стороны показал себя везучим командиром, работающим нестандартно и легко действующим в тылу противника, но сесть на шею и ножки свесить, о чём я намекнул Петровскому, не было метафорой, похоже всё к тому и шло. И раздражало меня то, что с этой стези мне уже не соскочить. Я такую известность получил, что от меня ещё более громких дел ожидали. И пока непонятно, как на всё это реагировать. Да пока и не буду, до Киева. Если командующий фронтом оставит при себе, даст мне командира, даже если считает его хорошим, думаю, сотрудничества у нас больше не будет, а если решит держать меня при себе без перемычки между нами и давать задания, скорее всего в тылу противника, то, в принципе, я не против. Может, и переживу этот первый страшный год войны. Раньше-то я только ухмылялся, опыта-то не было, а побывал в боях и понял: война – действительно страшное дело, и если седина у меня в волосах появится через год-другой, я не удивлюсь. Главное, моторчик мой в груди от переживаний не запороть. Это страх мне неведом, а пережевать я умею. Вот и получалось, что злость у меня направлена на то, что, по мнению обоих генералов, такое задание для меня плюнуть и растереть. Легче лёгкого. Я же так не считал. Ладно сорок первый, немцы в своих тылах ещё амфорные, вот в сорок втором и уж тем более в сорок третьем я бы в их тыл не сунулся, перехватят влёгкую, натренировавшись на партизанах и диверсионных отрядах. Поэтому такую практику нужно прекращать, становиться нормальным командиром-танкистом. Вон уйти под командование Катукова, на мой взгляд, неплохо. Когда я говорил, что у нас нет нормальных командиров-танкистов, то я не лукавил, Катуков ещё шёл к этому и становился командиром с большой буквы, но у него пока не было опыта, как и накопленных материалов по использованию танков в разных ситуациях, не проанализировал он их, чтобы создать на их основе нормальную тактику применения танковых соединений. Так что я пока на распутье, и это тоже злило.
Ладно, в сторону всё это, я подъезжаю к перекрёстку, где стояло трое немцев. Рядом мотоцикл с пулемётом на коляске. Явно только что поставленный пост, ещё ничего не оборудовано. А в стороне появилось две телеги. И ладно бы с крестьянами, так нет, наша форма и повязки на рукавах. Полицаи, мать их. Однако, к моему удивлению, меня даже не остановили, проводили взглядами, как я повернул, и продолжили стоять на посту. А повернул я в сторону полицаев, мне туда нужно было. Наверное, зря. Немцы запомнили, куда уехала машина, которую скоро в розыск подадут, будут искать в том направлении, так что от плана укрыть машину в лесочке, куда я планировал заехать, пришлось отказаться. Поищем другое место. А вот когда моя машина с натугой поднималась на возвышенность, откуда скатывались повозки, то понял, что повоевать всё же придётся.