Беер также говорил, что он учился в австрийской военной академии и был добровольцем в интернациональных бригадах в Испании.
В 1938 году он выехал в Палестину и с его военным опытом был охотно принят в ряды «Хаганы». Социалистические взгляды, хорошее образование и опыт в военной области позволили ему стать своим человеком в руководящих кругах еврейской общины.
После завоевания независимости он был близок к тому, чтобы стать заместителем начальника штаба вооруженных сил. Когда эта должность досталась другому, он вышел в отставку и стал военным обозревателем одной из израильских газет.
В это же время он отошел от партии «Мапам», где возглавлял партийную службу безопасности, и примкнул к более центристской партии Бен-Гуриона — «Мапай».
У него сложились дружеские отношения с видными военными руководителями Израиля, включая Саула Авигура, Шимона Переса и даже самого премьера. Вскоре Бен-Гурион передал Бееру свой дневник и поручил ему написать официальную историю Войны за независимость.
Эта работа давала Бееру прекрасную возможность познакомиться с самыми секретными документами, касавшимися обороны Израиля.
Первые подозрения возникли в 1956 году. Генерал Моше Даян был удивлен, увидев Беера на секретном сборном пункте, хотя сам Беер в Париж>[69] не летел. Даян, указывая на военного историка, спросил: «А что этот шпион здесь делает?»
Но серьезных доказательств связи Беера с другими разведками не было найдено. Единственное, на что обратил внимание Харел, это на то, что Беер установил несанкционированный контакт с шефом западногерманской разведки генералом Рейнгардом Геленом.
Это, с разведывательной точки зрения, представлялось достаточно интересным. В оборонительных планах НАТО Рейнгарду Гелену и его организации отводилось особое место. Во время Второй мировой войны Гелен руководил подразделением германской военной разведки (Абвера) на Восточном фронте и засылал шпионов в Советский Союз. Теперь, работая в тесном контакте с ЦРУ и «МИ-6», Гелен активизировал свою старую агентуру, оставшуюся в России. В Москве, несомненно, понимали эту угрозу и хотели проникнуть в секреты ведомства Гелена.
Харел заподозрил, что Беер, как высокопоставленный представитель Израиля, пользовавшийся доверием в Бонне, мог получить что-то интересующее его хозяев из КГБ. Кроме того, в ФРГ он мог собрать много другой важной информации. Западные немцы, стремившиеся использовать любой повод для налаживания отношений с Израилем, предоставили Бееру на удивление широкий доступ к объектам НАТО, а также германским и американским военным базам в Европе.