Большой новый реактор был ни чем иным, как оборонным объектом, а Бламберг — как раз тем человеком, который мог гарантировать, что работы на этом объекте будут проходить в обстановке секретности и все его сотрудники будут отвечать требованиям надежности. Бламберг всегда боролся с болтунами и не нуждался в наставлениях о том, как обеспечить режим молчания. Он сам был высшим жрецом секретности.
Бламберг назвал свой офис «Бюро специальных задач».
Через несколько лет это название было изменено на «Бюро научных связей», и те немногие, кто знал о существовании этой организации, использовали ее аббревиатуру на иврите — «Лакам».
Вскоре после своего создания «Лакам» был конспиративно размещен в центральной части Тель-Авива на улице Карлбах. При полной поддержке Переса Бламберг старался скрыть существование «Лакам» даже от других израильских спецслужб, даже от самого «мему-неха», Иссера Харела.
Бламберг также привнес в работу «Лакама» традиционные методы спецслужб: компартментализацию и использование в оперативной работе прикрытий. Бламберг не стал членом комитета «Вараш», но его «Лакам», несомненно, был частью разведсообщества.
«Лакам» был создан за моей спиной и без моего ведома, — вспоминал позже Харел. — Я подозревал, что какие-то люди в министерстве обороны занимались какими-то делами, но когда они видели представителей «Моссада», то старались перейти на другую сторону улицы. Это была тайная организация, построенная на конспиративных началах, созданная обманным путем. Даже Бен-Гурион не знал о создании экспериментального бюро, из которого выросла эта организация».
Скорее всего, Харел искажал истину. Новый французский реактор был самым секретным из того, что имелось в Израиле, — но и одним из самых важных и дорогостоящих проектов маленького государства. Трудно поверить, что премьер-министр, который постоянно вникал даже в детали происходящего в стране и был одним из основных инициаторов всей ядерной программы, не знал, что и как делается и не знал о существовании «Лакама».
Для реактора было выбрано место в самом центре пустыни Негев — между Мертвым морем и Беер-шебой, «столицей» пустыни, которая упоминается в Библии как оазис, в котором отдыхал Авраам. В контрактах, которые заключались с французами, говорилось о «теплом климате и пустынной обстановке», что само по себе довольно слабо маскировало местонахождение реактора: Израиль очень невелик.
Главной заботой Бламберга стала защита от информационных утечек.
Практически невозможно было скрыть проведение большого строительства — можно было разве что попытаться дезинформировать общество и враждебные спецслужбы о его целях и задачах. Чтобы хоть как-то если не скрыть, то во всяком случае сделать более невинным широкомасштабное строительство неподалеку от иммигрантского городка Димона, распространялась легенда о том, что там строится крупный текстильный комбинат.