Но, странным образом, вся обида и злость на демона трансформировались в желание пободаться с новоявленной свекровью. Отстоять свое. В конце концов, Маркусу виднее, на что способна его мать. Может… Может, в самом деле не было другого варианта. Я невесело усмехнулась.
— Вдруг… Возможно, что и так. Десяти лет, чтобы выяснить все наверняка, у нас, неожиданно, не оказалось, — фыркнула, покачав головой, и тяжело вздохнула, зарывшись руками в волосы.
Кто знает, как бы развивались наши отношения, будь у нас время? Как бы мы раскрывали друг у друга все новые грани характера, узнавали о прошлом все больше и вместе строили будущее?
— Брак точно нерасторжим?
— Только со смертью одного из супругов, — выдохнул он с болью в голосе.
— Что-то меня не вдохновляет этот вариант… — протянула тоскливо, бросив на демона задумчивый взгляд.
Впрочем, у нас по-прежнему впереди совместное будущее, от которого уже точно никуда не деться. А остальное можно наверстать.
— Угу…
Маркус между тем вернулся к бесстрастности, похоже, тоже наконец-то уняв злость и успокоившись, и прошел к стойкам с плетями. Я удивленно приподняла бровь, проследив за тем, как он перебрал несколько штук и остановил выбор на одной. Но прежде, чем я задала вопрос, ткнул мне ее в руки.
— У нас еще наказание на повестке дня, дьявол знает за что, — практически выплюнул он с отторжением и молча принялся расстегивать пуговицы рубашки.
— Что ты делаешь? — нахмурилась, без особого интереса повертев в руке плеть.
— Раздеваюсь, разве не видно?
— Я уж заметила, — отмахнулась не без раздражения. — Зачем? В самом деле готов стать у стены или еще где, выполняя ее приказ? Без вины?
— А ты этого не хочешь? — посмотрел исподлобья, перестав расстегивать пуговицы. — Как бы там ни было, я же обидел тебя, не предупредил, предал… Кажется, именно эти эмоции ты чувствовала еще пару минут назад.
Я поморщилась, не собираясь отрицать, несмотря на прозвучавшие в его голосе едкие нотки, сам ведь все прочувствовал.
— Все верно. Похоже, эмоции нам теперь не скрыть друг от друга…
Печально усмехнувшись, Маркус продолжил расстегивать пуговицы. В отличие от Кея, в свое время и боявшегося, и предвкушавшего порку, моего новоиспеченного мужа данная перспектива не вдохновляла. Помимо неприятия и глухого раздражения в эмоциях ничего больше не было.
Он просто относился к этому, как к неизбежному злу, неприятной процедуре, которую просто следует пережить. И меня это нервировало еще больше. В глубине души вновь начала клубиться ярость, искавшая выхода. И я все же не выдержала, не дожидаясь, пока Маркус сбросит рубашку.